Кроме того, из лагерей «освобождено 43 тысячи польских граж­дан и до десяти тысяч чехословаков для формирования националь­ных частей».

Освобождение некоторых категорий заключенных и направле­ние их на фронт произошло не из человеколюбия, сострадания к ним или из-за тревоги за судьбу Отечества. Дело в том, что у заключенных появилась вполне понятная боязнь, что неудачное начало войны и быс­трое продвижение немцев на восток могут спровоцировать власть на ак­ции массового уничтожения в лагерях, оказавшихся в непосредствен­ной близости от районов боевых действий (показано в кинофильме Н.С. Михалкова «Утомленные солнцем. Предстояние»), Потенциально этот страх мог стать важным фактором сплочения и консолидации за­ключенных перед лицом смертельной угрозы. В лагерях широко рас­пространялись слухи об уже имевших место массовых расстрелах, о не­коем секретном приказе НКВД об уничтожении заключенных в случае приближения немцев.

По воспоминаниям И. Н. Бажанова, сидевшего в начале войны в уральских лагерях, то есть достаточно далеко от театра военных действий, он узнал о возможности расстрела от знакомого охранника и «рассказал об этом пяти самым надежным товарищам. Мы решили тот час же создать группу сопротивления и сорвать задуманный ими план... при первых известиях о приближении немцев и подготовке процедуры уничтожения зеков — захватить силой и ценой нескольких жертв сарай, где хранились винтовки и патроны. Уничтожив охранников и всех, кто истязал заключенных, не трогая их семей, распустить заключенных других уральских лагерей... Мы тщательно следили за охраной и запорами сарая, где хранилось оружие для на­шего уничтожения».

Не дожидаясь лагерных бунтов, Сталин предпочел избавиться от «обычных заключенных» путем массовой мобилизации в Красную армию — у них появились легальные шансы восстановить свой граждан­ский статус. При этом Сталин знал, что осужденные по контрреволю­ционной 58-й статье, то есть «за разговоры», «ни за что» или, как не­которые из них полагали, «по ошибке», были в массе своей настроены патриотически и к борьбе с существующим в стране режимом не способ­ны. Поэтому эта категория, составлявшая в 1941 году только 27 процен­тов от общего числа заключенных, освобождению из лагерей не подле­жала и в Красную армию не призывалась.

Убежденность в успехе воздушного десанта на территорию Припо­лярного Урала и освобождение из расположенных там лагерей НКВД заключенных у Бессонова, его сподвижников и их немецких покрови­телей из «Цеппелина» еще более окрепла после известий о так называе­мом Ретюнинском восстании.