Девчонки-поварешки Надя и Люба старались на кухне изо всех сил, чтобы вовремя накормить прожорливых строителей. Запахи кухни мешались с ароматами краски и свежего линолеума и дурманили молодые головы. Вечерами никому не спалось, и Васькин баян далеко слышался по поселку.

Умные хохлы, Остап и Богдан, умудрились выписать изо Львова своих жен. Те сняли квартиру в поселке и Богдан с Остапом вечерами пропадали там. Море помаленьку прогревалось и особо отчаянные пробовали купаться. Местные пока еще с опаской щупали воду и с интересом рассматривали голые тела сибиряков, которым холодная вода как бы ни по чем. Не берусь судить, какими особенностями фигуры отличился на пляже плотник из Урая, по прозвищу Муму, но однажды вечером на посиделки к столовой лагеря пришла местная дама, поговорила с ним в сторонке и увела к себе, якобы стеклить окошко. Больше в вагончике Муму не видели — прижился у хозяйки. Жизнь засверкала радугой.

Однажды утром, рейсовым самолетом в аэропорт Анапы прибыла начальник лагеря — степенная дама лет сорока, кандидат наук Наталья Петровна Плотникова, в сопровождении свиты из персонала будущего лагеря: шеф-повара, кастелянши, медработника, кладовщика-экспедитора — молодых симпатичных женщин, настроенных больше на собственный отдых, чем на воспитание и оздоровление чужих детей. Все они получили назначение в южный лагерь по чьей-нибудь важной протекции, и задирали нос друг перед другом. Назначение кастеляншей считалось более престижным, чем медработником или даже начальником лагеря, которым, по их занятости в лагере, времени на развлечения у моря почти не оставалось. Или не должно было оставаться. Колонтаец встретил их на своем красном «Икарусе» и всю дорогу до Сукко докладывал о состоянии дел. По его словам выходило, что если бы не затруднения с водой и канализацией, то лагерь к предъявлению рабочей комиссии можно считать готовым. Наталья Петровна такой проблемы, как водоснабжение, для себя не ожидала: Овечкин убеждал ее, что на месте все готово к открытию. А здесь, вместо торжественного подъема флага и банкета — отсутствие машины для вывоза нечистот. Даже расстроилась Наталья Петровна, но отступать некуда: назвалась груздем — полезай в кузов. Другим неприятным для Натальи Петровны открытием стало то, что почти все рабочие в лагере — «химики». «Это ужасно. Как вы только с ними управляетесь!» — посочувствовала она Миронову. «Элементарно, — отвечал Колонтаец, — я ведь тоже из их числа». Плотникова осеклась и промолчала до самого лагеря. Из автобусного приемника разносился голос Магомаева: