Алиса почувствовала, как у нее расслабились плечи. Так много людей считало иммиграцию черно-белой проблемой – легальности и нелегальности. Но она намного сложнее. Здесь в долине все было окрашено в серый цвет. Больше двадцати пяти процентов проживающих в округе людей в год составляли американцы мексиканского происхождения. Многие работники в садах были мексиканцами – они отрабатывали сезон в Орегоне, а зимой ехали домой. Статус их пребывания в стране – это сложный вопрос. Отец учил ее, что это вообще не их дело.

– Эти пустомели хотят депортировать каждого, у кого нет грин-карты, – горячился Ал. – Эти семьи жили здесь поколениями. Они платят налоги. У них есть право здесь оставаться, и мы обязаны облегчить им весь этот процесс.

Рон подвинулся на скамейке и улыбнулся.

– То есть ты велела нашему Ричу Карлтону пойти куда подальше. Молодец, Алиса, – сказал он. – А что же ты теперь будешь делать?

Она не знала, что ответить. И сказала, что сперва ей надо довести иск защитников до конца и организовать протест против опрыскивания на следующую пятницу. Она раскрыла карту и показала Рону сады по пути. Рассказала ему про список Дага Рансома, вытащила его из кармана и разгладила на руке. Увидев изящный почек Дага, она снова подумала о своем отце и почувствовала прилив оптимизма.

Рон протянул руку.

– Дай посмотрю список, – сказал он. – Я хочу помочь.

25 Воровство

25

Воровство

Пчелы имеют тенденцию воровать друг у друга, и Пчельник, если не предпринимает никаких действий, зачастую теряет часть из своих многообещающих запасов меда.

В день протеста на рассвете было морозно, как будто весна не хотела расставаться с долиной, хотя распускающиеся сады и фермы уже переходили на сторону лета. Ветер, дувший всю ночь, стих до легкого бриза, который заглянул во все уголки фермы Алисы. В ульях было тихо, так как пчелы еще ждали призыва солнечного тепла.

Алиса сидела на краю кровати и изучала фотографии на шкафу для одежды – фотографии ее родителей, племянников и Бадди. Последняя фотография Бада была сделан всего за неделю или около того до смерти. Он стоял рядом с кабиной большого тягача, взятого много месяцев назад на прокат, и улыбался.

– Я чувствую себя настоящим мужиком за рулем этого зверя, – сказал он Алисе в тот день с усмешкой.

Он положил руки на бедра, выставил грудь колесом и встал перед махиной.

– Давай. Спроси у меня мое удостоверение мужика.