— Людочка, Дина, мамочка, — сказал он. — У меня все хорошо. Насколько это может быть. Было нелегко. Но сейчас мы прибыли в безопасное место, можете быть спокойны. Я здесь останусь, пока все не… Прояснится. Тут спокойно и тихо. Не беспокойтесь обо мне. Живите, — он хлюпнул носом, — в любви и радости. Прощайте.

Я отдал ему фотографию, и он положил ее на полку картинкой вниз.

Раздался звучный хлопок в ладоши.

— Стоп!

Лицо Кедаева замерло — и сквозь него стали заметны симметричные маленькие дырочки на экране.

— Включите свет, — сказал Энлиль Маратович.

Зажегся свет.

В центре комнаты стояли три стула. На них сидели женщины в 3D-очках — те самые, к которым только что обратился с экрана Кедаев. Только на снимке они были в пестром и светлом, а в жизни — во всем черном, так что их можно было принять за вампиров. Но они не были вампирами. На их шеях висели золотые карточки-пропуски с изображением маски.

Вампиры сидели вокруг.

Мы с Энлилем Маратовичем выглядели скромно — просто двое в черном на стульях у стены.

Зато три медиума-демонстратора, расположившиеся в дальнем конце зала в низких удобных креслах, производили сильное впечатление. Даже на меня, хотя я давным-давно привык к их жутковатому виду.

Они были в трансе. Их глаза были закрыты. Больше всего они походили на трех фантомасов — своими черными водолазками и бритыми бледными черепами, присыпанными зеленоватой пудрой-трансмиттером. На их головах поблескивали одинаковые серебряные полусферы с шишкообразным выростом, похожие на обтекаемую хайтек-версию немецкой каски времен Первой мировой. Шлемы были помечены цветными эмалевыми кольцами — зеленым, голубым и красным.

На возвышении за спинами медиумов стояли три соединенных штангой проекционных аппарата с красной, зеленой и голубой линзами. Для наглядности совпадающие по цвету шлемы и проекторы были соединены проводами — хотя система могла работать и без них. Перед каждым из медиумов стояла крохотная пробирка с черной резиновой затычкой. В пробирке была моя сильно разведенная ДНА, взятая из пальца перед началом процедуры в присутствии дам.

Ритуал должен был убеждать.

Шлемы вампомедиумов официально назывались «трансляционными коронами», но мне — и не только мне — они больше всего напоминали антенны телепузиков. Именно поэтому к ним и прилипла эта кличка. Они обижались на прозвище — но оно настолько точно, кратко и образно выражало их функцию, что никакие другие слова рядом были просто не нужны.

За эти годы Эз, Тет и Тар изменились основательно. Они сильно повзрослели. А может быть, так казалось из-за того, что им теперь приходилось бриться наголо. Но им шло.