Письменный источник сообщает, что прибыл Аристотель Фьораванти в Москву из Венеции в 1475 году (в изрядном возрасте, заметим в скобках, – ему уже исполнилось 60), а род занятий его обозначает так: муроль и пушечник нарочит. С пушечником вам и без нас все понятно, добавим только, что итальянец был «нарочитым», то есть отличным, специалистом не только по изготовлению пушек, но и по их применению в бою, за что его и взяли начальником над артиллерией в походы Ивана III на Новгород, Казань и Тверь. Чтобы не забыть, тут же заметим, что в походах Аристотель Фьораванти проявил и другие свои недюжинные способности – построил, например, во время осады Новгорода мост через Волхов на судах.
Таинственное же слово «муроль» мигом делается уму постижимым, как только догадаешься, что он одного корня со словом «замуровать» – то есть заложить камнем. Стало быть, в документе Аристотель Фьораванти назван просто каменщиком, что не вполне точно: он умел класть кирпичи не только по чужому плану, но и по своему собственному. Искусным, талантливым архитектором был Аристотель Фьораванти. Да что мы вам рассказываем – отложите книгу, поезжайте в Кремль, взгляните на Успенский собор.
Фурманный и Фуркасовский переулки Фамилия или профессия?
Фурманный и Фуркасовский переулки
Мы с вами уже крепко выучили, что улицы и переулки в старой Москве получали свои названия либо от имен домовладельцев, либо от их профессий – это, понятно, не считая улиц, названных по близлежащим церквам. Вот только применяя этот принцип на практике, легко ошибиться. Идешь, например, от улицы Чаплыгина к Садовой-Черногрязской по Фурманному переулку и думаешь себе, что здесь владел землей человек по фамилии Фурман – почти что однофамилец комиссара 25-й чапаевской дивизии, увековечивший легендарного комдива в прозе. А оказывается, что ты заблуждаешься – не на местности, конечно, а в происхождении названия. Потому как фурман в данном случае пишется с маленькой буквы, и это как раз специальность, в переводе на понятный – водитель фуры. Фурой во времена не столь отдаленные называли повозку с бочкой для воды и разной прочей противопожарной амуницией. В самом начале XIX века, когда «пожарную повинность» сняли с московских обывателей и возложили на профессионалов, квартал между Большим Харитоньевским и Фурманным переулками занял Фурманный двор, то есть, если доступнее, пожарная часть. Занятно, что сначала переулок именовался Трубным, и все из-за той же пожарной части – «заливными трубами» в те поры называли пожарные насосы.