Они допустили ошибку, когда впервые привезли его в тюрьму, по крайней мере сейчас он понимает, что это было ошибкой, судя по тому, как старательно теперь его ограждают от контактов с другими заключенными. Андрей понимает, что их изначальный план — заставить человека почувствовать себя в полном одиночестве. Когда поздно ночью он прибыл в Москву, его засунули в фургон с надписью «Хлеб» и прямиком отвезли на Лубянку. Он был твердо уверен, куда они едут. На этот раз он знал, чего ожидать. Его оформили, а потом втолкнули прямо в камеру, полную спящих тел.

Действительно полную. На полу не было даже свободного сантиметра, не говоря уже о месте, куда можно было бы прилечь. Тусклый зеленоватый свет лился из лампочки в проволочной оплетке на потолке. Несколько спящих притулились на двух узких койках, прикрепленных к стенам, но остальные лежали на полу. Их было человек восемь или десять, затолканных в двухместную камеру, где воняло потом, мочой и испражнениями. В нескольких сантиметрах от спящих стоял не закрытый крышкой большой санитарный бак. Воздух был полон вздохов, стонов и бормотания.

Лечь не было никаких шансов, ну и неважно. Он может постоять у двери. Но вдруг на одной из коек кто-то зашевелился и сел.

— Тебя только что привезли? — прошептал человек.

Отросшие волосы свисали ему на лицо, а глаза его были посажены так глубоко, что Андрей не мог прочитать их выражения.

— Да.

— Перевели из другой камеры?

— Нет. Из Ленинграда.

— Понятно.

Андрей не понял, почему у него изменился тон, когда он услышал, что его перевели из Ленинграда, а не из другой камеры здесь же, на Лубянке. Позже он узнал, что среди заключенных есть стукачи, которых постоянно подсаживают из одной камеры в другую, чтобы они выуживали различную информацию.

— Где твои вещи?

Андрей указал на пальто.

— Это все.

— Что ж, красивое и теплое. Ложись сюда, — показал он куда-то, но Андрей не смог разглядеть там пустого места.

— Ничего, я постою.

— Не будь дураком, из-за тебя опять припрется охрана. Здесь ложись, рядом с парашей. Тебя как зовут?

Андрей представился, и тот кивнул.

— А я Костя Рабинович. Здешний смотрящий. Завтра утром мы тебя определим. Кто по профессии?

— Я врач.

— Врач, говоришь? Можешь оказаться полезен. Я сам инженер.