Но даже Каналетто в отношении истин, которые ему приходилось изображать, возвышен, могуч и правдив в сравнении с голландскими маринистами.

§ 20. Голландские маринисты

§ 20. Голландские маринисты

Всякий легко поймет, почему его зеленая краска и вогнутые белые маски надо принимать за изображение воды, на которой настоящие цвета можно различить только при большом внимании, а он никогда не прилагает его, но принимая во внимание, как много есть людей, любящих море и созерцающих его, нелегко понять, как можно переносить Вандевельде и ему подобных. Как я уже сказал, я чувствую себя совершенно удрученным, когда толкую с поклонниками этих живописцев, потому что я не знаю, что находят в их произведениях похожего на природу. На мой взгляд, пена взвивается и сгущается по бокам волны и летит, сверкая, с ее вершины, а не сидит на ней в виде парика; волны, мне представляется, падают, и ныряют, и кидаются, и гнутся, и с треском перекатываются, а не вьются подобно стружкам; вода, когда она сера, обладает серым цветом бурного воздуха, смешанным с ее собственной глубокой, тяжелой, гремящей, угрожающей синевой, а не той серой дешевой краской, которую употребляют для грунтовки дверей; судя по тому, чем восхищаются в морской живописи, и многие другие вещи кажутся мне не такими, какими они представляются большинству, но мне сейчас придется сказать еще кое-что об этих людях по поводу влияния, которое они имели на Тернера; кое-что я надеюсь сказать впоследствии при помощи иллюстраций.

В Лувре находится морской пейзаж кисти Рейсдела, который хотя и не представляет ничего замечательного, но по крайней мере полон силы, приятен и, насколько возможно, натурален: в волнах много свободы действия и силы колорита;

§ 21. Рейсдал, Клод и Сальватор Роза

§ 21. Рейсдал, Клод и Сальватор Роза

ветер дует сильно над берегом, и всю картину можно изучать с пользой как доказательство того, что не голландское море виновато в недостатке колорита и всего остального в произведениях Backhuysen’a. В каждом пространстве в природе от полюса и до экватора есть величие и копия, и хотя живописцы одной страны вообще лучше и более велики, чем художники другой, это происходит не столько вследствие отсутствия в некоторых местах сюжетов для искусства, сколько от того, что одна страна и один век дают могучих и мыслящих людей, а другая страна и другой век — нет.

Манера писать падающую воду у Рейсдала таким образом в общем приятная; сказать о ней больше едва ли можно. В его произведениях не видно работы мысли, и они не рассчитаны на то, чтобы приносить своим слабым влиянием пользу или вред. Это — хорошие картины для мебели, и они недостойны похвалы и не заслуживают нападков.