Он так близко, что я не могу отказать себе в удовольствии и делаю глубокий вдох.
— Много уже прочитала? — интересуется он.
— Нет, — честно признаюсь я. — Пока только освежила в памяти пару страниц.
Он кивает. А потом берет контракт и неторопливо, с удовольствием принимается его рвать. Первые страницы уже безнадежно испорчены, а он продолжает. А потом откидывает бумаги в сторону.
— Знаешь, как мой номер забит в контактах у моего лучшего друга? — Я качаю головой, и он меня ошарашивает: — Маразматик.
—
А он улыбается и обнимает мое лицо ладонями. Бережно, нежно, поглаживая кожу подушечками больших пальцев.
— Я всегда думал, что это он так пытается за мой счет отточить свое чувство юмора. Но оказывается, что мой лучший друг был прав. Только маразматик мог загнать себя в такую ловушку — подвести женщину к фиктивному брачному контракту, а потом взять и влюбиться в нее.
Ну вот, я, как какой-то астматик, снова не могу дышать. Просто внутри меня бурлит столько эмоций — невероятных, волшебных, бесконечно прекрасных.
— Я должен был догадаться, что так все и будет, — говорит он с улыбкой. — А может быть, и догадывался, только не обращал на это внимания.
Я вижу, как он склоняется ко мне, и решаю окончательно расставить все точки над i.
— Алекс, что касается тех денег, которые пошли на приют… Прости. Я действовала на эмоциях, а потом… Мне нужно было самой тебе все рассказать, а я все тянула, тянула. Не представляла, как это сделать. Боялась, что, как только ты узнаешь, у нас все изменится.
— Эти две недели тебе было хорошо со мной?
— Да.
— О том, что ты сняла деньги со счета, я узнал в тот же день, как ты это сделала. Мне приходит отчет о движении средств. Но видишь, рядом со мной тебе не было страшно. — Он улыбается. — Даже понравилось. И я уже говорил: ты имела полное право использовать эти средства.
После его слов мое раскаяние только усиливается. Знал. И слова мне не сказал.
— Нет, Алекс. Мне нужно было посоветоваться с тобой. Ты наверняка нашел бы какой-нибудь другой выход.