— А почему ты так в этом уверен?

Мужчина, похоже, развеселился, отчего Романза почувствовал себя истеричным глупцом.

— Мне это сказал мой наставник. Я не знаю точно когда. Но скоро. Если Завьер предупредит людей и все в городе начнут искать укрытия, неприкаянные, возможно, тоже послушаются. Мы могли бы… собрать людей и отправиться на Мертвые острова, чтобы им помочь… или собрать их в одном месте… — Он махнул рукой. Он не знал, как этого добиться, но кто-то облеченный властью, более опытный, должен знать. — А меня никто не станет слушать.

— Завьер сам себе хозяин. Он никого не слушает.

— Ты не слышал, что я сказал? Я это знаю. Я с ним знаком! — Как объяснить брату человека, что за один день он и так много с ним пережил? Его кровь осталась на щеке Завьера, и он помнил его большие злые глаза на пляже перед тем, как они расстались. — Он бы хотел, чтобы меня выслушали.

Это так?

Айо вежливо произнес:

— Куча людей думает, что его знает, неприкаянный!

У него едва не лопнула голова.

— Как ты мог писать о революции на всех углах, если тебе на это наплевать? Лицемер!

Лицо Айо помрачнело.

— Если ты можешь — уговори Завьера помочь тебе, но это ваше с ним дело. А я должен уйти. Я передам ему, что ты приходил, если ты скажешь, как тебя зовут.

Он не шутил. Он не собирался помогать. Романза выпрямился во весь рост.

— Меня зовут Романза Интиасар! И ты у меня в долгу!

Айо поднял брови, но его голос звучал спокойно:

— Сын Интиасара? Ага. И что за долг?

— Ты меня обокрал! Люди верят моим граффити. А ты пришел и прикинулся мной! Но это же не твоя репутация! А люди думают, что это тот самый художник! — Он вдруг почувствовал себя жалким и беспомощным. — Ты не альтернативный кандидат! Люди могут умереть. А ты хочешь быть таким же ублюдком, как и мой отец?

Он осекся. Пайлар, а теперь вот и Айо, оба считают, что он неправ. Неужели и Завьер окажется таким же?

Айо подался вперед, изучающе вглядываясь в его лицо.