Третий удар сердца отозвался болью в развороченной копьём груди.

Перун подошёл ко мне. Присел рядом на корточки, заглянул в глаза.

— Что, котяра, отбегался? — ласково спросил он и улыбнулся. — Больно? Ничего! Сейчас пойдём ко мне. Я тебя вылечу. Давно мечтал такого охеренного кота завести. Да я говорил уже.

Я собрал последние капли сил и покачал головой. Движение вышло еле заметным. Я подумал, что Перун не обратит на него внимания, и хотел испугаться. Но на испуг сил уже не осталось.

Перун заметил и с притворной досадой цокнул языком.

— Не хочешь? Ну, надо же!

Он задрал голову вверх и весело крикнул кому-то:

— Видали? Он не хочет!

Потом снова посмотрел на меня и спросил:

— Точно не хочешь?

Да, блядь! Ты издеваешься, что ли?

Я прикрыл глаза, чтобы не видеть довольную физиономию бога. Грудь болела всё сильнее.

— Я перед тобой в долгу, Немой, — доверительно сказал Перун. — Любомир уже давно на покой просился. А я всё не отпускал его. Не хотел оставаться с этим...

Он пренебрежительно кивнул в сторону Воисвета.

— А ты так замечательно всё уладил. Да ещё и моего идола из реки выловил. Спас, можно сказать.

Перун коротко хохотнул. Потом сделал серьёзное лицо и вздохнул.

— Я в долгу быть не люблю. Давай так — я тебе даю шанс выжить. И больше ничего не должен. Договорились?

Охеренный договор, бля!

И главное — хрен откажешься.

Я снова моргнул глазами.