Глашка без слов развернулась и исчезла в дверях дома.

Бля! Надеюсь, она меня послушает!

Михей, стоя на крыльце, поднял руки. Возле забора из земли полезли густые колючие кусты шиповника. Они оплетали столбы забора и стойки ворот, не давая им упасть.

И-за дома выбежал леший Шатило с топором в руках. Бросил топор на землю и принялся помогать Михею. За рядами шиповника на глазах вырастали заросли ивы и черёмухи. Деревянные столбы забора пускали корни, впивались ими в землю. Выбрасывали из себя ветки, словно вытягивали руки.

Вот длинная ветка схватила за шиворот неосторожного монаха, подняла его в воздух. Монах вопил и брыкался. Ветка размахнулась, приложила монаха о забор и отшвырнула в сторону.

Ага, бля! Нечисть не сдаётся!

За забором появилось белое сияние. Оно мгновенно разгорелось, охватило весь периметр.

Волшебным образом выросшие кусты и деревья съёживались, когда сияние попадало на них. Ветки и листья засыхали, хрустели и падали на землю.

С улицы послышался злорадный хохот Воисвета.

— Колдуй хоть до упаду, князь! А мне дают силу сами боги!

Вот сука! Боги ему силу дают!

Я схватил с земли камень и швырнул его через забор, целясь на голос волхва.

За забором раздался крик боли и ругательства. Белое сияние вспыхнуло, задрожало и погасло.

Попал, бля!

Михей с лешим немедля принялись снова выращивать живую изгородь.

Надо отдать должно волхву — он оклемался буквально через минуту. За забором снова засияло. Но теперь сияние не расползалось вдоль забора, и сосредоточилось за воротами. Железные полосы раскалились докрасна. Столбы и толстые доски створок начали чернеть и обугливаться, по ним побежали всполохи огня. Запахло горелым деревом.

Бля! Кажись, прорываются!

Я перехватил меч покрепче.

Раздался ещё один тяжёлый удар. Ворота затрещали и распахнулись. В них толпой хлынули монахи.