- И его охватил ещё больший ужас? – понимающе вставил я.

- А вы как думаете?! Чувствуя себя ещё живым, он шагал позади мертвецов и не мог решиться отстать от колонны.

- Не будучи уверен, что вечно бродить по площади перед зиккуратом лучше, чем угодить к чертям на сковородку?

Вернер кивнул.

- Потом всё исчезло, и Флакс очнулся. Ожил, иначе говоря. Вот и всё, что он рассказал.

- И как вы объясняете его видения?

Я-то знал, но хотелось узнать, что думает об этом доктор. И воскресший офицер.

- Галлюцинации, - убеждённо ответил Вернер. - Каждый человек имеет какие-то представления о загробной жизни. Фантазии, сведения, почерпнутые из книг, Интернета и фильмов. Всякое, в общем. И эти картинки складываются в мираж, порождаемый в момент смерти погибающим мозгом, который, как известно, сохраняет некоторое время активность даже после того, как сердце остановилось. Вы можете сами расспросить Флакса, если хотите. Мы уже пришли, - добавил Вернер, указав на дом с плющом вдоль веранды.

Офицер жил на втором этаже и лежал в постели, обложенный подушками. Смотрел телевизор. Мне показалось, что он был включён для фона, и Флакс не замечал происходившее на экране.

Вид у него был неважный: тощий, бледный, с восковой кожей и впавшими глазницами, он больше походил на труп, но осмотревший его Вернер заявил, что пациент идёт на поправку.

- Поразительно! – пробормотал он, садясь на подоконник.

Я расположился на стуле возле кровати. В комнате пахло лекарствами и немытым телом. Так себе аромат.

- Мне поручено расследовать одно дело, - сказал я, глядя на Флакса. – Поручено лично бароном Кобемом.

- Это про наш спор? – удивился офицер. – Так ведь… обошлось.

- Вы заключали пари с Редверсом?

Глаза у Флакса широко раскрылись, взгляд стал испуганным. Теперь он напоминал раненого затравленного зверька, к которому подбирается охотник, чтобы произвести последний выстрел.

- Не отпирайтесь. Вижу, что да, – сказал я твёрдо. – Почему вы остались живы? Вы должны были умереть. Вы проиграли и должны Редверсу душу? А может, вы уже рассчитались? – последнее слово я произнёс насмешливо, почти шёпотом.

Я знал, что, по условиям спора, душа отходила банкомёту лишь после смерти, но хотел напугать офицера и заставить его во всём признаться.

Флакс затрясся, как в лихорадке.

- Нет! – выдохнул он хрипло. Губы у него дрожали, на висках выступил пот. – Я ничего ему не должен! Слышите! Ни-че-го! Выкуп! У меня был выкуп!