Мама кивнула.

– Ты же знаешь, что в Иране парни ведут себя иначе?

– В смысле?

– Там мужчины не стесняются выражать симпатию друг к другу. Платоническую симпатию. В Иране к этому относятся иначе, не как здесь.

Не знаю, почему мама вдруг решила мне об этом рассказать.

– К чему весь этот разговор?

– Да я просто задумалась, что еще я пропустила.

– О чем ты?

– О том, что я даже не подозревала, какой ты. Что ты…

– Гей?

Мама кивнула.

– И сначала ты обо всем рассказал папе, а только потом мне.

– Хм.

– Бывают дни, когда мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

Я понятия не имел, что на это ответить.

А мама тем временем закончила красить ноготь на мизинце и откинулась на спинку стула.

– Готово. Только подожди, пока лак высохнет, и потом одевайся.

– Хорошо. И… Спасибо.

– Да не за что. – Мама убрала волосы у меня со лба.

Накануне я сходил в салон и подровнял стрижку. Кудри стали мягкими, упругими и объемными, а фейд – шершавым и приятным на ощупь.