– Я квир. Парни мне тоже всегда нравились, – прошептал Чип. – И я никогда не пытался тебя поцеловать. Я над тобой не издевался.

– Зато молча наблюдал за тем, как это делает Трент. Стоял и слушал, как он отпускает расистские шуточки. Придумывает гомофобные прозвища. И ни разу не пытался его остановить.

– Трент не гомофоб. Он знает, что я квир.

– Можно дружить с квирами и быть при этом гомофобом.

Чип шмыгнул носом.

Сложно было понять, плачет он или всему виной дождь.

– Ты поэтому посоветовал мне уволиться?

– Что?

– Хотел, чтобы я меньше времени проводил с Лэндоном?

– Нет! Я бы никогда… Ты ходил такой грустный. А я всего лишь хотел, чтобы ты стал счастливым, правда.

– Зачем я вообще тебя слушаю? Ты ничем не лучше Трента.

– Прости. Я не знал. Я заставлю его оставить тебя в покое, обещаю.

Циприан Кузумано так ничего и не понял.

Дело было не в том, как обращался со мной Трент.

Дело было в том, как относился ко мне сам Чип.

Вдали показались огни бабулиной «камри». Она заехала на парковку и посигналила.

Я вздохнул и встал.

– Дарий? – окликнул меня Чип. – Прости. Я не хотел тебя обидеть. Мне очень жаль.

Чип всегда говорил, что ему жаль. Но его действия говорили об обратном. Он ни капли не изменился.

Я вытер лицо и откашлялся.