Не то чтобы я ревную кого-то из них. Тим не отнимает у меня Эллен, и я не хочу встречаться с ним сама… Но кое-чему я все-таки завидую. Я тоже хочу целоваться с кем-то при встрече.

Я отвожу глаза и, сощурившись, разглядываю беговую дорожку вокруг футбольного поля.

– Что там такое делают эти девчонки?

По дорожке бежит стайка девиц в розовых шортах и маечках в тон.

– Тренируются к конкурсу красоты, – отвечает Эллен. – Все лето будут бегать. Одна девчонка с моей работы там занимается.

Я даже не пытаюсь сдерживаться и закатываю глаза. Наш город Кловер ничем не примечателен: футбольная команда изредка выходит в плей-офф, и кто-нибудь из ее игроков то и дело уезжает в большой мир и добивается там признания. Но причина, по которой наш городишко еще отмечают на картах, в другом: здесь проводится старейший в Техасе конкурс красоты. Впервые Юную Мисс Люпин[2] выбрали еще в тридцатых, и с каждым годом действо только набирало масштабы и вместе с тем становилось все смехотворнее. Уж можете мне поверить: моя мама председательствует в комиссии конкурса последние пятнадцать лет.

Эллен выуживает ключи у Тима из переднего кармана шортов и приобнимает меня.

– Хорошего тебе дня на работе. Не обожгись маслом и все такое.

Она обходит машину, чтобы отпереть водительскую дверь, и кричит Тиму по другую сторону:

– Тим, пожелай Уилл хорошего дня.

Он на секунду поднимает голову, и я вижу улыбку, которую так любит Эллен.

– Уилл. – Бо́льшую часть времени Тим торчит в телефоне, но стоит ему заговорить… и сразу становится ясно, почему с ним такая девушка, как Эл. – Надеюсь, тебя ожидает хороший день.

Он отвешивает мне глубокий поклон.

Эл закатывает глаза, устраивается за рулем и закидывает в рот очередную подушечку жевательной резинки.

Я машу им на прощание и на полпути к своей машине вижу, как они проносятся мимо и Эллен опять вопит «Пока!», перекрикивая песню Долли Партон «Why’d You Come Here Looking Like That», гремящую из динамиков.

Я копаюсь в сумке в поисках ключей, когда замечаю, как Милли Михалчук вразвалочку ковыляет по тротуару на другую сторону парковки.

Я мгновенно понимаю, что сейчас произойдет. На минивэн ее родителей облокотился Патрик Томас – пожалуй, величайший мудак нашего времени. У него есть суперспособность придумывать людям прозвища, которые прилипают к ним навсегда. Иногда это крутые прозвища, но чаще всего что-то типа Йииха-ханна – как будто лошадь ржет, – потому что у девушки зубы… ну… лошадиные. Остроумно, знаю.

Стыдно признаться, но Милли – та самая девчонка, на которую я всю жизнь смотрю с мыслью: «Могло быть и хуже». Я, конечно, тоже толстая, но Милли толстая настолько, что ей приходится носить брюки на эластичном поясе, потому что штанов ее размера с пуговицами и молниями просто не шьют. Глаза у нее посажены слишком близко, а нос вздернут, как пятачок. А еще она носит футболки с щенятами и котятами – и нет, не шутки ради.