«Я просто хочу, чтобы ты знал, я продаю все, — сказал Дракенмиллер Соросу. — Это совершенное безумие».

«Рад, что ты это делаешь, — ответил Сорос. — Мне все это очень не нравилось»³⁶.

Дракенмиллер своевременно скинул свои технохолдинги и сфокусировался на валютах. Это был момент возможного триумфа: руководитель Quantum вышел из игры до того, как пузырь лопнул, и вернулся к своим сильным сторонам макротрейдера. Но рынки сговорились посмеяться над Дракенмиллером почти так же жестоко, как они измучили Робертсона. Для начала Дракенмиллер застрял на неверной стороне молодой европейской валюты, евро. Дальше проданные им акции NASDAQ продолжали движение вверх. Карсон Левит и Диана Хакала, внутренние энтузиасты новой экономики, не прекращали вести субпортфели техноакций, оседлав пузырь, и внезапно опасения большого человека переменились. Переживавший раньше, что пузырь может лопнуть ему в лицо, теперь Дракенмиллер боялся лицо потерять. Сначала он засомневался в экономике нового формата, неверно оценил евро, а теперь эти детки с их радиоактивными акциями делали из него дурака. Не в первый раз Дракенмиллер подкинул монетку. Он выкупил обратно все свои техноакции и дал Левиту и Хакале свободу маневра. На какое-то время хорошие времена вернулись.

Затем, 10 марта NASDAQ повернулся, и большинство акций в портфеле Quantum упали даже быстрее рынка. Сам Дракенмиллер был крупным держателем акций фирмы VeriSign, потерявшей почти половину своей стоимости за месяц, упав так сильно, что продать акции было невозможно. «Я понял, что мне конец», — позже скажет Дракенмиллер. К концу марта Quantum потерял почти одну десятую своего капитала³⁷. Поворачиваясь вокруг оси слишком агрессивно и часто, Дракенмиллер не смог покинуть зал до того, как бал закончился.

Дракенмиллер оставил офис и уехал отдыхать во Флориду. Годом ранее он вывел Quantum из задних рядов, теперь он этим заниматься не хотел. Как и его друг Джулиан Робертсон, он был слишком выжат, чтобы продолжать, и хотя решение Робертсона закрыть за Tiger занавес казалось совершенно несвоевременным, Дракенмиллер осознал, что завидует новой свободе товарища. «Деньгами нужно наслаждаться, — сказал он своей жене, — но если я не могу провести две недели с детьми, к чему все это?»³⁸ Он нес Quantum на плечах в течение 12 лет и теперь решил, что с него хватит.

«Я устал, выдохся. Я сражался весь прошлый год, больше не могу», — сказал Дракенмиллер Соросу³⁹.

Сорос взглянул на Дракенмиллера и увидел то отчаяние, которое однажды испытал сам. Несколькими годами ранее, когда он руководил Quantum почти в одиночку, Сорос начал ненавидеть всепоглощающую природу своей работы; он сравнивал себя с больным человеком, внутри которого раздувается фонд-паразит. А Дракенмиллер продолжал говорить о том, что он хотел бы, чтобы Quantum не был таким большим, что ему нужен какой-то выход, что он не может так вечно. В конце концов, вспоминал Сорос, Дракенмиллер мог освободиться, только взорвав фонд. Это был дорогой способ побега, но весьма эффективный⁴⁰.