Если Йель желал вкушать плоды прибыли от хедж-фондов, он должен был пообещать не разглашать информацию о сделках, ему нужно было доказать, что он является «партнером высшего класса, каких поискать». Студенты остались непреклонны. «Я думаю, гораздо важнее считать Йель гражданином всего мира высшего класса», — парировал один из них⁴¹.

Из всей вселенной хеджевых фондов, Свенсен и Стейер меньше всего подходили на роль мишеней для студенческих нападок. Совершенно не являясь приверженцем Чейни, Стейер скорее был ярым сторонником кандидата в президенты от демократов Джона Керри. Совершенно не являясь помешанным на деньгах монстром, Свенсен упустил возможность стать миллиардером из-за своего «генетического дефекта». Но это все не принималось в расчет. Хедж-фонды выросли при помощи университетских благотворительных организаций. Они не могли рассчитывать на иммунитет от превратностей политики колледжей.

FARALLON ЗАВЕРШИЛ СДЕЛКУ С NATURE CONSERVANCY в сентябре 2004 года. Водный проект провалился, но земля приобрела ценность, поэтому Стейер с партнерами вышли из истории с небольшой прибылью. Но колорадский эпизод выявил уязвимость как Farallon, так и амбициозных фондов, гоняющихся за выгодными сделками, в общем. Выгодные сделки часто таятся в странных местах: в мельчайших деталях дебрей рынка дешевых ценных бумаг, в посткризисной Индонезии, в запутанной вражде между фермерами и владельцами ранчо в далеких долинах Колорадо. Для успешного инвестирования в подобных ситуациях вам нужно предвидеть ловушки на местности, а молодым хедж-фондам иногда недостает рабочей силы для проведения адекватных исследований. Если бы сотрудники Farallon провели в Сан-Луис Вэлли больше времени, возможно, они бы осознали, что Гари Бойс не был надежным партнером⁴². Но в фонде, который удваивает свои активы каждые четыре-пять лет, сложно взрастить штатную экспертизу так же быстро, как прибывает капитал.

Однако уязвимость фондов стиля Farallon уходит гораздо глубже. Их доходы частично отражают стремление покупать неликвидные вложения. Если дешевые облигации обанкротившихся компаний представляют ценность, вероятно, это потому, что большинство инвесторов боятся их покупать — и если вы позже решите их продать, выйти из таких активов будет непросто. Если вы покупаете банк в Индонезии, работает та же схема: если вы ошиблись, выйти из игры без потерь вам не удастся. На обычных ликвидных рынках цены довольно эффективны, и сомневаться в них трудно. На неликвидных рынках, напротив, выгодных сделок хоть отбавляй, но цена ошибок очень высока⁴³.