уже не знает тотема, т. е. богопочитания определённых животных и предметов как покровителей рода или племени, но тотемические Переживания продолжают бытовать в его мышлении в форме представления о способности перевоплощения явлений и сил природы, а равно и души, отделившейся от своей материальной оболочки, в различных животных и в предметы неодушевлённой природы.

Бог в мышлении древнего славянина эпохи военной демократии и начальных этапов развития общины-марки — не тот или иной предмет окружающей его одушевлённой (животные, птицы, гады) и неодушевлённой (растения) природы (религия на более ранних ступенях развития общественно-производственных отношений), но всегда определённое, конкретное, мыслимое как материальное, но невидимое и неосязаемое, а потому и таинственное существо, иногда воплощающееся в то или иное животное или растение (персонификация или олицетворение). Бог для древнего славянина-язычника не дух, а материя, хотя и непостижимая для его сознания. Это был народный бог, бог собственного народного производства, гораздо более близкий и понятный народу своею материальностью, нежели бог-дух, троичный в лицах и пр., позднейшей, насквозь идеалистической христианской религии, чем, в частности, и объясняется тяжёлая, упорная и длительная, принимавшая нередко насильственные, кровавые формы, борьба христианской догмы с язычеством у славян, одержавшая, в конце концов, как более передовое мышление, победу над язычеством, но не вытравившая окончательно из народного мышления в эпохи феодализма и капитализма глубоко укоренившихся в нём пережитков язычества, продолжающих жить в эксплуатируемых народных массах в капиталистическом обществе вплоть до настоящего дня в виде грубых, примитивных, враждебных культуре и прогрессу человечества предрассудков и суеверий.

Часть II Первые государственные образования у славян и их история в древности (VII–XI вв.)

Часть II

Первые государственные образования у славян и их история в древности (VII–XI вв.)

Глава I Государство Само (623–658)

Глава I

Государство Само (623–658)

В середине VI в. (558 г.) в приазовско-каспийских степях впервые выступает в истории кочевой народ авары, или вары_} известный киевскому летописцу под именем обры. Заключив союз с аланами, авары отправили посольство в Византию с предложением римской державе своих дружеских услуг в качестве союзников и защитников её от врагов, каких у этой державы было немало среди северных варваров и к каким принадлежали, в частности, и савиры. В этих переговорах с Византией авары имели, между прочим, в виду получить на Византийской территории землю для поселения и кочевья. Византийское правительство, никогда не пренебрегавшее случаем купить себе дружбу того или иного из варварских племён, благосклонно приняло посольство авар и предложило им для поселения территорию в Посавской Паннонии (между реками Савой и Дравой). После этого авары, выполняя свои союзнические обязательства перед Византией, разбили своих соседей с запада — савиров, одного из враждебно настроенных к Византии варварских народов Прикавказья, нанесли удар утургурам и, заключив союз с болгарами-кутургу рами, напали на антов, о чём было сказано выше. Покорив антов, авары ушли на запад, где в начале 60-х годов заняли указанную им византийцами территорию, составлявшую славянскую область Сирмиум (впоследствии Срем), а затем, истребив, по договору с лангобардами, гепидов в 568 г., заняли вместе со своими союзниками, болгарами-кутургурами, всю славянскую Паннонию, откуда затем производили беспрерывные разорительные набеги на Византийскую территорию, став для нее, как и для других соседних народов, и в первую очередь — для славян, злейшим и опаснейшим врагом. Насилья аваров над славянами в VI, VII и VIII вв. нашли отзвук у киевского летописца в словах: «Оиже оврн восваша на с до вены н ндсндне творяху женам дулсвьскым: дще посхатн вудяшн оврнну, не дадите впрячн ни коня нн воду, но ведяше впрячн 3 ли 4 ли 5 ли жен н телегу, н повести оврнна; и тако мучаху Аулевы. Бышд во оврн телом велнцн, а умом горди, н бог потревн я, н помроша вен, н не остася нн един оврнн; н есть притча в Руси н до сего дне: погывоша акн оврн, нхже несть ни племене, нн наследка».[213]