В 1922 г. умер еще один человек – в 1902 г. была сделана запись его пронзительного фальцета. На записи звучит песня в исполнении одного из европейских скопцов, жившего, когда при османском дворе еще служили евнухи. Это – старейшее аудиосвидетельство существования кастратов, которые почти полтысячелетия пользовались в Стамбуле огромнейшим влиянием. С тех времен сохранились и фотографии османских евнухов: это гладковыбритые, хорошо одетые мужчины в твидовых костюмах и крахмальных воротничках, с длинными руками и ногами. 19 темнокожих мужчин и один белый сидят или стоят, пристально уставившись в объектив. Это – одна из последних встреч черных евнухов султанского гарема. В 1922 г., с распадом Османской империи, они объединились в группу взаимопомощи, чтобы справиться с теми материальными и психологическими трудностями, которые им пришлось пережить.

Если бы летом 1924 г. вы отправились на прогулку по Французской Ривьере, вы могли бы повстречаться с бывшим халифом Абдул-Меджидом – он не торопясь делал зарисовки или прогуливался по набережной с зонтиком в руке. Турецкое посольство спасало евреев из оккупированного нацистами Парижа, тайно переправляя их в Стамбул. Но Абдул-Меджиду не пришлось отправиться в это путешествие. В августе 1944 г., всего за два дня до освобождения Парижа, он умер в своем элегантном особняке на бульваре Суше 16-го округа, где его ближайшими соседями были граф и графиня Виндзор. Пожалуй, в Париже он чувствовал себя как дома. Ведь благодаря увлечению Востоком тут хотя бы представляли, чем мог бы стать Стамбул. Через 10 лет останки последнего османского халифа перезахоронили в Медине.

Портрет принцессы Берар (Дюррюшехвар), дочери последнего стамбульского халифа Абдул-Меджида II. Фотография сделана Сесилом Битоном в марте 1944 г. в Индии

Византий, Византия, Константинополь, Костантинийя, Стамбул – в этом городе перемешалось столько идей, что он и сам стал «идеей» для многих. Его влияние простиралось так далеко, что его прошлое – имперское, духовное, культурное и политическое – повторяется в самых разных уголках мира, а не только в самом городе.

В 1921–1922 гг. всех трех пашей[25] постигла насильственная смерть. Джемаля убили в грузинском Тбилиси, Энвера – в Центральной Азии, где он подталкивал мусульман к восстанию против большевиков, а Талаата в Берлине застрелил армянский наемник. И территориальный разброс их смертей напоминает о масштабном влиянии Стамбула, о влиянии, которое, по всей видимости, не ослабнет никогда.