— Диагноз, к сожалению, неутешительный. Принимаем все меры. Приступили к лекарственной терапии, сделали переливание крови. Похоже, потребуется пересадка костного мозга. У тебя есть ещё брат, я видел его вчера.

— Да, старший.

— Тогда готовьтесь к операции. Мы сделаем вам обоим анализы и решим.

— Какие у отца шансы?

— Весьма небольшие. Возможно, его госпитализировали в последней стадии. Мы сейчас это хотим определить. Два-три месяца назад я был бы гораздо более оптимистичен. Это пока всё.

Сестра за офисной стойкой взяла у него данные и телефон, и Илюша вернулся в палату. Отец спал и он не стал его будить, а просто сел в кресло возле постели, ожидая, когда он проснётся.

— Сынок, — услышал он его слабый голос.

— Папа, здравствуй.

— Береги маму и бабушку, Илюша.

— Я дам тебе мой костный мозг, папа. Всё будет хорошо. Здесь прекрасные специалисты. Тебя вылечат.

— Пусть и Витя приедет.

— Конечно, я ему скажу.

— Мне трудно говорить. Поезжай к жене и детям, сынок.

Он закрыл глаза и снова погрузился в сон. Илюша поднялся и вышел из отделения. Он решил навестить маму и бабушку и поехал в Гило. Гольда была дома одна. Она открыла дверь и обняла его. Ей не требовалось ничего говорить. Ей было достаточно одного взгляда. Интуиция, соединённая с житейской мудростью, редко подводила её.

— Как ты себя чувствуешь, бабушка?

— Терплю, Илюшенька. Знаешь, как в одесском анекдоте: «не дождётесь».

— Я был у папы. Скорей всего, будет операция, пересадка костного мозга. Врачи решат, у кого брать.

— Ты, наверное, голодный. Садись, я вчера сварила.

— Пожалуй, я поем. Спасибо, бабуля.

— Мама утром была в больнице, а потом уехала в консерваторию. Ты её не жди.