Мне повезло — в моем распоряжении была каюта помощника капитана, который был в отпуске, так что у нас с Джоном была ванная комната на двоих. Замечу попутно, что нового военврача, которого определили на наше судно, в отличие от предыдущего, хватило на целых два часа путешествия. Как и его коллега, он заявился ко мне с зеленым, точно яблоко, лицом, взял у меня таблетки стужерона и, возвращаясь к себе в каюту, облевал весь корабль. Дотянув с грехом пополам до каюты, он как хлопнулся на койку, так и не вставал с нее до конца экспедиции.

Когда мы снова прибыли в район Кап-Блана, погода была лучше не придумаешь. Солнце сияло с безоблачного неба, море было гладким как зеркало; и только небольшая качка делала его похожим на огромное кривое зеркало в «комнате смеха» на пляже в Блэкпуле. Развернувшись кормой к берегам, корабль снова застопорил машины, матросы заняли позиции на задней палубе возле пулемета, а мы стали наблюдать за береговой линией в бинокли. Приблизившись на «Зодиаке», мы наблюдали тюленей-монахов, промышлявших рыбу в одной миле от берега; но у берега, как и в прошлый раз, вздымались волны, оглушая нас своим громоподобным ревом, и не давали возможности проникнуть в пещеры. Все это было крайне огорчительно, и нам абсолютно ничего другого не оставалось, как дожидаться снова.

В ходе наших поездок вдоль берега в первый день я увидел нечто странное. Первоначально я подумал, что это какие-то необычные волны поднялись возле нашей резиновой посудины. Блестящие черные треугольники, с которых потоком текла вода, погрузились и исчезли, а затем поднялись еще выше — и на наших глазах появились два мощных, гладких, точно бильярдные шары, тела с характерными причудливыми отметинами, похожими на седла.

— Косатки! Смотрите, а вот еще! — крикнул Джон, стараясь заглушить рев волн, показывая рукой в противоположную от нашей лодки сторону. Спинной плавник третьей косатки был искривлен, но не совсем — это напоминало серп — значит, это плавала самка. Медленно отвернув от суши, мы стали наблюдать, как трио косаток — два самца и самка — плыло строго параллельно скалам и в сотне ярдов от них. Они проплыли мимо входов в «наши» тюленьи пещеры, а затем изменили курс, повернув на сто восемьдесят градусов. Затем они снова повернули, и их спинные плавники величественно разрезали воду, когда примерно через каждые тридцать секунд они всплывали на поверхность, чтобы вдохнуть воздуху. В общей сложности косатки плавали туда-сюда, преодолевая каждый раз до полумили. Я знал, зачем они здесь.