* * *

Потрясения в азиатских владениях Османской империи имели самое непосредственное отношение к ситуации на Балканах. Занятая сведением счетов с непокорным египетским вассалом, Высокая Порта не имела возможности развернуть карательные операции против христианских подданных. Впрочем, и нужды в них не ощущалось. Двадцатилетие после Адрианопольского мира – сравнительно мирная эпоха в жизни Юго-Восточной Европы. Местных конфликтов и даже восстаний происходило немало, но ничего, похожего на бури 1820-х и 1870-х годов, не наблюдалось. Балканские народы были заняты созидательной деятельностью – обустраивали свои государства, расширяли и укрепляли свои автономные права (а в греческом варианте – отстаивали независимость), закладывали основы национальной культуры. Время обновления наступило и в Турции, здесь начинал свой отсчет Танзимат, период реформ, изжила себя военно-ленная система, определявшая не только военный строй, но и аграрные отношения в стране. В ноябре 1839 года Мустафа Решид-паша огласил, в присутствии юного султана Абдул Меджида, в парке у дворца Гюльхане (Дом роз) так называемый Гюльханейский хатт-и-шериф, содержавший намеченную программу преобразований. Она предусматривала предоставление всем подданным, независимо от их вероисповедания, гарантии неприкосновенности жизни, чести и имущества, ликвидацию административного произвола, справедливое распределение налогов, отмену ильтизама (откупной системы при их взимании), сокращение срока военной службы до пяти лет. Последовали рескрипты об открытии светских школ, о равных правах мусульман и иноверцев в качестве свидетелей в судах, о создании на местах меджлисов – совещательных собраний при органах власти с представительством в них христиан. Воплотить в жизнь удалось далеко не все из задуманного, и в местах, отдаленных от столицы, султанская власть признавалась, но далеко не везде ощущалась. Не только феодальная знать, но и мусульманская масса вообще отвергала идею равноправия с кяфирами (гяурами). Администрация оказалась не в состоянии справиться со сбором налогов, и система ильтизама, их откупа, была восстановлена. Но все же эпоху Танзимата, и в первую очередь отмену сипахийской системы землевладения, вычеркивать из турецкой истории нельзя. Высокой Порте пришлось в невиданной ранее степени считаться с христианскими народами. Султан Махмуд, путешествуя по Болгарии, выступил с речью, немыслимой в устах его предков: для него все верноподданные равны, он различает мусульман лишь в мечети, христиан – в церкви, иудеев – в синагоге.