Новости непосредственно с фронта были ничем не лучше. К полнейшей неожиданности всех армейских чинов Южный Вьетнам стал жертвой полномасштабного нападения, как снаружи, так и изнутри.
Командный комплекс Бьенхоа, расположенный буквально в двух шагах от Сайгона, подвергся жестокому ракетному и минометному обстрелу; неожиданно выяснилось, что по его периметру окопался целый полк вьетконговцев. Входившая в состав комплекса авиабаза Тансоннут была атакована несколькими вьетконговскими батальонами и оказалась полностью отрезана от города, на ее взлетных полосах пылали десятки самолетов. Поступали сообщения о тяжелых боях, разгоравшихся в самом центре Сайгона, вокруг Дворца Независимости и радиостанции.
«Сайгонский пояс», оборонительный рубеж, созданный для защиты города и его жизненно важных объектов, практически перестал существовать. Группа вьетконговских диверсантов взорвала подземный склад боеприпасов, примыкавший к Лонгбинскому центру тактических операций. При взрыве были повреждены все основные электрические и телефонные кабели города. Теперь вьетнамская война велась при свечах, связь осуществлялась с помощью аккумуляторных радиостанций. Генерал-лейтенант Фредерик Уайэнд, командующий Сайгонским военным округом, бегал от карты к карте с карманным фонариком. Ему было от чего суетиться — в одних только окрестностях Сайгона было обнаружено и надежно идентифицировано тридцать пять вражеских батальонов!
Хаос и страх сжали город железной хваткой. Артиллерия палила вдоль аккуратных, обсаженных деревьями бульваров, снаряды свистели над крышами, в клочья рвали кирпич и бетон, велосипеды и человеческую плоть. За дымом пожаров скрылись все реалии недавней мирной жизни, никто уже не подсчитывал трупы, тем более — не хоронил. Горели машины и автобусы, из поврежденных водопроводных магистралей хлестала вода, перебитые кабели, похожие на злобных змей, угрожающе трещали и сыпали искрами. Каждый квадратный сантиметр, каждый квадратный метр, квадратный километр земли был густо усыпан битым стеклом. Улицы обезлюдели, Сайгон стал похож на какую-то бесплодную планету, его обитатели скрывались в глубоких подвалах — или неглубоких, наспех выкопанных могилах.
Измотанные бессонной ночью газетчики и телевизионщики, заполнившие гостиницу «Каравелла», пребывали в полном смятении. Все они были на ногах с трех часов ночи, когда началось нападение на посольство США, все они пытались передать свои репортажи, однако большая часть линий телекса вышла из строя, немногие уцелевшие были безнадежно перегружены. Шефы местных отделений информационных агентств безуспешно пытались выслать репортерские бригады в провинциальные центры — все пропуска для прессы были отменены. Над крышей Рекс-бара, впервые за все свое существование лишившегося посетителей, свистели трассирующие пули. Те из пишущей братии, кто специализировался не столько на живых сценках событий, сколько на сухой информации, укрывались на том или ином военном объекте и посылали оттуда сводки, вполне оправдывавшие их стратегический отход, вроде следующей: