САЙГОН (ДОБАВЛЕНИЕ К ПРЕДЫДУЩЕМУ) — ПОСТУПАЮТ ВСЕ НОВЫЕ СООБЩЕНИЯ О ТЯЖЕЛЫХ БОЯХ ВО ВСЕХ СТОЛИЦАХ ПРОВИНЦИЙ. ОСОБО ОТМЕЧАЮТСЯ (С СЕВЕРА НА ЮГ) КУАНГЧИ, ХЮЭ, ДАНАНГ, КУИНЕН, НЯЧАНГ, ДАЛАТ, БЬЕНХОА, САЙГОН, МИТХО, БЕНЧЕ, ВИНЬЛОНГ, КАНТХО, КАМАУ.
Во всей этой неразберихе с ужасающей ясностью вырисовывалось одно обстоятельство: и та, и другая сторона несли огромные потери. Однако, в то время как вьетконговцы и их северновьетнамские друзья нападали исключительно на военные объекты (то ли вынужденно, из-за недостатка боеприпасов, то ли из соображений политических), войска Свободного Мира с их неисчерпаемыми запасами бомб, снарядов и патронов палили без разбору по всему, что движется, и бомбили все, что не движется. Неуклонно растущий список жертв пополнялся все новыми сотнями мирных, не принимавших никакого участия в войне жителей. Было ясно, что после того, как вся эта неразбериха немного утрясется, кто-то из политиков должен будет нести ответственность за массовые убийства, более чем наглядные свидетельства которых валялись на каждом городском проспекте, на каждой деревенской улице в виде разлагающихся трупов. Вне зависимости от военного исхода битвы Вьетконг заранее обеспечил себе пропагандистскую победу.
— Что за черт там происходит!— бушевал в Нью-Йоркском радиовещательном центре Уолтер Кронкайт, знаменитый ведущий. CBS, срывая с тарахтящего телекса очередной лист.— Я все время пребывал в уверенности, что мы выигрываем эту войну.
Телевизионные начальники грызли от отчаяния ногти и последними словами крыли людей, находившихся в 9000 миль от «большого мира» — конечно же, в тех редких случаях, когда им удавалось установить связь со своими сайгонскими бюро. Население укутанного снегом Среднего Запада и солнечной Калифорнии, торговцы стиральным порошком из Делавэра и нью-йоркские биржевые брокеры — все они жаждали узнать подробности разгоравшейся битвы. Некий стареющий, но все еще популярный киноактер заявил на специально созванной пресс-конференции, что он нанимает самолет и летит в Сайгон, дабы «оказать моральную поддержку»[342]; один из слушателей, корейский ветеран, назвал актера мудаком, чем эта пресс-конференция и завершилась.
Самолеты, арендованные большими телевизионными компаниями, стояли наготове, однако лететь было некуда — все южновьетнамские аэропорты стали объектами атак Вьетконга. Руководители телевидения обивали пороги Пентагона, умоляя организовать доставку отснятого корреспондентами материала самолетами, которые вывозили раненых в Японию, на расположенную рядом с Токио авиабазу Йокота. Для этого требовалось привезти киноленту на какой-нибудь из аэродромов, с риском в любую минуту попасть под огонь вьетконговцев. Что еще важнее, прежде чем везти пленку на аэродром, ее должен был отснять оператор; требовалось немалое мужество, чтобы стоять с камерой среди всеобщей паники и смятения, фиксировать весь этот кошмар на узкой полоске целлулоида, не обращая внимания на пули, каждая из которых может попасть тебе в голову, или в сердце, или в почки. Зато имелось и облегчающее обстоятельство: оператору совсем не требовалось выискивать какие-то особые сцены, трагедии окружали его со всех сторон, куда ни поверни объектив.