«Новогоднее наступление» продолжалось уже третий день. Обстановку в Сайгоне никак нельзя было назвать легкой, однако она не шла ни в какое сравнение с кошмаром, который творился в Хюэ. Древняя столица Вьетнама заслуженно славилась своей красотой, тихими, плавно изгибающимися реками, цветущими лотосами и великолепными зданиями, окружающими Тхайхоа, «Дворец совершенной гармонии». До этого момента ужасы братоубийственной войны обходили Хюэ стороной.

Настырный оператор телевидения выбил себе место на санитарном самолете, летевшем в Хюэ за новой порцией раненых. Еще при заходе на посадку он заметил, что по всему городу бушует множество пожаров. Глядя, как санитары и команда торопливо загружают в самолет носилки с ранеными, заранее выстроенные на краю бетонки, первый пилот сказал оператору: «Знаешь, приятель, ты уж как хочешь, а мне бы не хотелось долго сидеть в этом месте. Мотать нужно отсюда, да поскорее».

Чуть отойдя от взлетной полосы, оператор остановил тяжело нагруженный грузовик; водитель без лишних споров взял его в кабину, сдвинув предварительно поближе к себе тяжелый ящик, стоявший на пассажирском сидении. Минуту спустя, он проявил совершенно неожиданную набожность, спросив:

— Слышь, киношник, а ты часто молишься?

— Молюсь?— смешался оператор.— А что?

— Да ты хоть посмотри, на чем едешь.

Только теперь оператор заметил, что сидит, небрежно облокотившись на ящик с ручными гранатами. Одна шальная пуля, и они разнесут его не то что в клочья, а в мелкий фарш.

— Когда я вербовался на второй срок, я что, просил о таком? — водитель ткнул пальцем в свой опасный груз.— Это ж чистая русская рулетка, едешь и молишься, чтоб ничего не угодило в это дерьмо.— Он врубил скорость и беззвучно зашевелил губами.

Грузовик вилял среди обгоревших остовов автобусов и машин, среди раздувшихся от жары трупов людей и животных. По этой дороге прокатилась битва. Сейчас тут никто ни в кого не стрелял, однако оператор ничуть не сомневался, что затишье долго не продлится. Так оно и вышло. Впереди показалась Хуанг Джианг, «Река благовоний». Два танка, стоявшие рядом с мостом Нгуен Хоанг, в упор лупили из своих 90-миллиметровых пушек по стенам древней Императорской крепости, вздымавшейся на противоположном берегу. Им отвечал редкий лай крупнокалиберного пулемета. Трассирующие пули, отскакивающие от танковой брони, крошили штукатурку на стенах церкви Жанны д’Арк, злобно жужжащими светляками уносились в затянутое дымом небо. Эта картина не совсем соответствовала последнему армейскому коммюнике: «Ситуация снова взята под контроль...»