Но буквально в последние минуты перестрелки случилось невероятное: два двенадцатидюймовых снаряда один за другим попали в боевую рубку флагманского броненосца «Цесаревич». Были убиты или тяжело ранены осколками все, кто находился в бронированной рубке и на мостике,— командующий эскадрой контр-адмирал Витгефт, флагманский штурман, начальник штаба эскадры и командир броненосца, а также рулевые и сигнальщики. Штурвал заклинило, и броненосец выкатился из строя влево. Не получив никаких распоряжений, остальные корабли повернули вслед за флагманом. Но когда «Цесаревич» начал описывать полную циркуляцию и возникла угроза столкновения кораблей, строй русской эскадры окончательно смешался. В конце концов на флагманском броненосце появился сигнал о передаче командования эскадрой младшему флагману контр-адмиралу Ухтомскому, находившемуся на броненосце «Пересвет». Но на «Пересвете» оказались сбиты стеньги, и сигнал о вступлении в командование Ухтомский поднять так и не смог. В результате эскадра так и осталась без командира, и броненосцы, не зная, что делать, повернули на обратный курс. Большинство кораблей в тот же вечер вернулись в Порт-Артур, а два крейсера, четыре эсминца и поврежденный флагман ушли в нейтральные порты, где были разоружены — что, в конечном итоге, спасло их от бесславной гибели.

Возвращение эскадры, а затем ее затопление при падении Порт-Артура не только оказало гнетущее воздействие на моральное состояние русских войск и флота — оно сделало бессмысленным дальнейшее движение на Дальний Восток отправленной в августе балтийской эскадры. Теперь посланных с Балтики сил было уже недостаточно для установления господства на море. А если бы порт-артурская эскадра к тому времени находилась во Владивостоке, она смогла бы не только помочь 2-й эскадре пройти в Японское море, но и обеспечила бы полный перевес русского флота над японским. Во всяком случае, такое поражение, как при Цусиме, нам уже не грозило даже при самом бездарном руководстве. Но по какому пути пошла бы отечественная история далее?

Характерно, что военно-морская история дает куда больше примеров подобных случайностей, чем история «сухопутная». Это объясняется тем, что в сухопутной войне гораздо большую роль играет стохастический эффект — гауссиана нормального статистического распределения, нивелирующая роль отдельных случайностей путем их компенсации массой других, противоположно направленных. В морской войне отдельных элементов (людей, кораблей, орудий) меньше по крайней мере на порядок — и, следовательно, возрастает не только относительная ценность каждого из этих элементов, но и роль случайного или личностного фактора в их действиях.