Однако отряд матросов в 500 человек прибыл в Москву уже к концу боев, оказав определенную помощь восставшим в подавлении последних очагов сопротивления и в установлении революционного порядка на улицах Москвы.

Из воспоминаний матроса-большевика Н.А. Ховрина о действиях матросов-балтийцев в революционной Москве: «Прибыв на место, отряд разместился в освобожденных для нас комнатах и стал ожидать приказаний. Сопротивление врагов в Москве было полностью сломлено. Юнкеров разоружили, часть арестовали, некоторых отпустили домой. Все же Московский ревком нашел дело и для нас. Он решил использовать балтийцев для поисков подпольных складов оружия, созданных контрреволюционными офицерами, и для борьбы с бандитами, которых порядком развелось в ту смутную пору. Царской полиции уже не существовало, а милиция еще только зарождалась. В такой обстановке уголовники чувствовали себя вольготно. Они терроризировали целые кварталы. Банды действовали дерзко и были хорошо вооружены. Несколько дней подряд наши матросы, разбившись на группы, проводили облавы, прочесывали рынки, обыскивали ночлежки. Мы ловили уголовников в кабаках, громили подпольные игорные дома, врывались в бандитские притоны. Вся эта блатная шваль, почти всегда пьяная, яростно сопротивлялась. Они пускали в ход ножи, пистолеты и даже гранаты. Некоторые наши товарищи погибли от бандитских рук. Но и мы не давали им пощады. Бандитов, захваченных с оружием в руках, расстреливали на месте. Когда среди уголовников распространился слух о том, что матросы круто расправляются с теми, кто оказывает им вооруженное сопротивление, мы стали замечать, что при очередных наших налетах бандиты ведут себя гораздо покладистее, сдаются, не прибегая к оружию. В короткий срок нам удалось заметно утихомирить уголовников. Но, честно говоря, матросов не очень устраивала их новая роль».

Если верить Н.А. Ховрину, то матросы его отряда были использованы в Москв в качестве карателей. При этом, разумеется, действовали они, в первую очередь, не против уголовников, а против контрреволюционеров и всех, кого матросы считали своими врагами.

Судя по воспоминаниям, действовали матросы предельно жестоко, и расстрелы предпочитали всякой иной воспитательной работе. При этом часть матросов явно тяготилась своими карательными обязанностями. Затем матросы «московского эшелона» отбыли на юг для подавления контрреволюции на Дону...

***

Что же касается помощи, которую ждал А.Ф. Керенский, — то полки с фронта отказывались идти на Петроград или, не доходя до города, объявляли о верности ВРК. На рассвете министр-председатель обратился к стоявшим в столице казачьим частям. Те поинтересовались — подойдет ли пехота? Узнав, что пехоты не предвидится, заявили, что не намерены «выступать в одиночку и служить живыми мишенями». В 11 утра 25 октября Керенский на автомашине, одолженной в американском посольстве, умчался куда-то в юго-западном направлении — искать верные войска...