3. Что касается Ли Сын Мана и его провокаторских действий последнего периода, направленных на осложнение переговоров и на затягивание войны, то мы считаем, что это не какая-то его собственная политика. Совершенно очевидно, что все последние действия лисынмановской клики и шумиха вокруг этого являются выполнением определенных заданий правящих кругов США, которые это делают в угоду наиболее агрессивной части американских монополистов.

Благодаря успешной тактике китайско-корейской стороны были устранены все препятствия на пути заключения соглашения о перемирии, что поставило не только американскую внешнюю, но и внутреннюю политику в затруднительное положение, так как это лишило возможности ссылаться на обострение международного положения, на войну в Корее и т. п. При сложившихся обстоятельствах для правящих кругов США создались серьезные политические трудности в поддержании атмосферы военной истерии, высоких военных заказов и т. п. Поэтому американские правящие круги используют Ли Сын Мана и шумиху вокруг него, чтобы поддержать в США (и не только в США) неспокойную полувоенную политическую обстановку и так или иначе отсрочить переход к заключению перемирия.

Однако напор общественного мнения, как в США, так и во многих других странах, настолько усилился, что правящим кругам США вряд ли удастся надолго оттянуть прекращение войны в Корее. Это не исключает продолжения всякого рода шумихи вокруг Ли Сын Мана, а может быть и некоторых новых попыток оттянуть заключение перемирия в Корее.

МОЛОТОВ»[258].

Дискуссия между Москвой и Пекином о намерениях противоположной стороны продолжалась и дальше. Так, в конце июля 1953 года советское руководство высказало мнение, что лишь тупик на поле брани заставил США всерьез взяться за переговоры. Мао возразил. Совпосол передал из Пекина взгляды китайского руководства на сей счет:

«Выслушав приветствие ЦК КПСС, Мао Цзэ-дун просил передать ЦК КПСС от имени ЦК КПК глубокую благодарность. Мао Цзэ-дун заметил, что противник вынужден был пойти на перемирие не только в силу военных, но и в силу политических и экономических причин. В военном отношении последний год показал, что противник не в состоянии не только наступать на суше, но и не в силах был прочно удерживать и оборонять линию фронта. Китайские же войска научились не только вести позиционную войну, но и осуществлять прорывы фронта. Из политических причин, заставивших противника согласиться на перемирие, Мао Цзэ-дун отметил военные противоречия в лагере империалистов и значительную активизацию мирового общественного мнения, выступающего против войны… Что касается экономических причин, Мао Цзэ-дун заявил, что американские монополисты в первые два года войны наживали колоссальные прибыли на военных заказах и поставках, но затем, в связи с приближением к концу переговоров о перемирии, а также в результате усиления движения за прекращение войны в Корее, их прибыли стали резко падать. Вернувшись к военной стороне дела Мао Цзэ-дун заметил, что с чисто военной точки зрения было бы неплохо продолжать бить американцев примерно еще год с тем, чтобы занять более выгодные рубежи по реке Ханган. Дальнейшее продвижение на юг было бы сопряжено с риском растянуть фланги на западном и восточном побережье Кореи. В этом случае значительно возросла бы опасность высадки десанта в тылу китайско-корейских войск»[259].