В рассказе «Безглазиха» Форш изображает горе женщины, потерявшей ребенка. Отчаяние матери писательница показывает через повторяющиеся детали: «Бежит Авдеевна, спотыкается, падает… Посидит минуту, разбросав широко голые пятки, и опять бежит», чуть позже снова кричит «и падает, расставляя голые пятки», «сидит черная мать, из-под синей юбки с букетами расставив худые, желтые ноги. Уже совсем встать не может мать, знай качает руками вверх и вниз»[963]. Когда достают захлебнувшегося ребенка, «кричит мать, хочет встать и не может», но потом «птицей летит, смывает глину, целует», до последнего веря, что он жив[964]. Не раз еще повторяется ее полный отчаяния крик: «Православные, жив Ваничка, жив…»[965]

Образ Авдеевны изначально показан не слишком привлекательным, в рассказе ей дана характеристика «распустеха» («ленивая», «ни за чем не досмотрит»): «в участке своем — ни лопатой копнет, ни веником подметет — так и копится у нее мусор кучами»[966]. Но в гибели ребенка виновата не мать, а «старуха Безглазиха» — «без глазу», т. е. «без присмотра», «без надзора», общее состояние запустения, апатии, царящее в деревне, где происходит действие. Появилась эта «старуха» из тумана, осела на дне рва, начала сучить «мочальные корни размытой травы»[967]. И подобно тому, как в гончаровской Обломовке не чинили шатавшееся крыльцо или разваливающийся мост, в деревне, где царила старуха Безглазиха, каждый год «в глиняном рву кто-нибудь тонет», но люди только «поохают, покричат, а место забором и не обнесут»[968]. Безглазиха сидит в этом болоте, «губой шлепает, рукой корешки сучит, а на поверхности от нее пузыри толстые». Именно она утягивает двух братьев в зеленую жижу.

В рассказе «Чемодан» отчаяние помогает матери, Марье Ивановне, найти утерянный чемодан со всеми вещами («Опять Коленьке зимой мерзнуть! Найду чемодан!»), пренебрегая логикой времени («Ничего теперь нет по логике!»)[969]. Но писательница показывает и горе другой матери, чьи сыновья на войне воюют друг против друга:

— Они ведь близнятки у меня, — говорит тихонько Маринчиха, — а так не по правилу вышло! Близнятам, учат старые люди, Бог одну душу дает, а они — брат на брата. Белые наше местечко возьмут — ищу своего среди красных; красные возьмут, — я у белых — покойников[970].

— Они ведь близнятки у меня, — говорит тихонько Маринчиха, — а так не по правилу вышло! Близнятам, учат старые люди, Бог одну душу дает, а они — брат на брата. Белые наше местечко возьмут — ищу своего среди красных; красные возьмут, — я у белых — покойников[970].