В рассказе «Во Дворце труда», написанном спустя 13 лет после рассказа «Своим умом», самоубийство Маши Роковой является попыткой девушек выразить протест против плохого обращения с институтками. Это самоубийство планировалась как ненастоящее («повеситься так себе, только для начальства, и после обморока, когда все письма будут обнаружены, непременно ожить»[939]), но в последний момент мелкие недоразумения и нерешительность смешали карты и спасти Машу оказалось некому. Протест остался незамеченным: дело замяли («о сироте кому было шум подымать»[940]) и сожгли подготовленные девочками письма «к любимым учителям, инспектору и врачу», в которых «было подробно изложено, почему девочкам жить так тяжело, что, если перемен не последует, они станут целыми классами вешаться на крюках»[941].

Отдельно стоит отметить рассказы, в которых героини не могут устроить личную жизнь, выйти замуж из-за революции или других исторических событий, существенно изменивших ту жизнь, к которой их готовили. В рассказах «Из Смольного» и «Салтычихин грот» судьба девушек оказывается неустроенной из-за сменившегося политического строя. Бывшим институткам сложно приспособиться к новой жизни. Тате и Аллочке («Хорошо тем, кого разобрали домой. А сестрам Тате и Аллочке — им куда? Женихи — Коко и Куретов — бежали, тетенька умерла, и сейф ее стал рабоче-крестьянским»[942]) помогает Зельма Карловна, советуя им шить мужское белье и приглядываться к заказчикам (Numero eins — «не скупой, и смотрит всегда через пальцы», Numero zwei — «способный для удовольствия, но женится поздно и только на богатой», Numero drei — «хозяин — очень полезный», такого «надо брать — цап, как кошка»[943]). Бывшие женихи уверены, что «две жены — норма»: «одна — оседлая, другая — походная». «Новые» женихи, Федя и Сеничка, принадлежали некогда совсем другому кругу и сами себя характеризуют так: «из печников да комиссарами»[944]. Но именно они, по характеристике Зельмы Карловны (она случайно встретила братьев и направила их с запиской к своим воспитанницам), «первый сорт заказчики по всем трем номерам: все пробовано, и верено»[945].

Героиню рассказа «Салтычихин грот», Зоечку, писательница характеризует так: «Она из той несчастной полосы, которую революция уже застала окончившими прежнюю школу и расположившими будущность в твердых днях. Октябрь как лукошко с грибами опрокинул все ее планы»[946]. А ее сестра Ирка — пионерка, у которой, как у других ее сверстниц, «ладится ‹…› все, без морщинки. Пионерки, потом комсомолки, идут со своим гуртом»[947]. Зоечка «с самой последней надеждой» «хватается за последнего… вроде как из прежних», но достичь счастья ей не суждено.