351. От пиджака рабочего, тихо расправляя лапки, отделяется и переползает через комнату на стену клоп. 352. Клоп оживленно ползет по гладкой стене. 353. Рабочий поворачивается, зевает, оглядывает стену, радостно распахивает объятия. 354. Рабочий хватается за гитару, вдохновенно поет. 355. Не уходи, побудь со мною! 356. Восторженное лицо рабочего[1299].

351. От пиджака рабочего, тихо расправляя лапки, отделяется и переползает через комнату на стену клоп.

352. Клоп оживленно ползет по гладкой стене.

353. Рабочий поворачивается, зевает, оглядывает стену, радостно распахивает объятия.

354. Рабочий хватается за гитару, вдохновенно поет.

355. Не уходи, побудь со мною!

356. Восторженное лицо рабочего[1299].

Проходной сатирический эпизод превращен в сценарии «Позабудь про камин» в символический образ.

Финал у Маяковского, как и в пьесе Третьякова, связан с детьми. Главная героиня, комсомолочка, указывает пионерам, «общим детям», на рабочего в клетке:

394. Комсомолочка показывает детям экспонат. 395. И вот он сидит здесь, потому что в эпоху культурной революции по уши ушел в блохастое старье[1300].

394. Комсомолочка показывает детям экспонат.

395. И вот он сидит здесь, потому что в эпоху культурной революции по уши ушел в блохастое старье[1300].

В произведениях Третьякова и Маяковского для того, чтобы попасть в будущее, женщины и мужчины вынуждены отказаться от любви. Постепенно они нивелируются и как социальные единицы, лишаются статусов отцов и матерей, дающих воспитание. Они существуют как производители на комбинате по производству нового, биологически совершенного потомства для будущего, которое строят буквально своими телами. Парадоксально, но возможности человека будущего сводятся исключительно к телесным. Люди больше не участники жизни, а ее творцы, хотя и в очень ограниченном смысле. Их половая энергия несет сублимирующую функцию; андрогинность, усиление рацио предстают как неизбежность для преображенного человека будущего.

Заимствуя мотивы пьесы Третьякова и развивая их в своем киносценарии, Маяковский критикует новую конструктивистско-позитивистскую философию, выраженную в пьесе. «Прогрессивное» отсутствие ревности (эгоизма) у Третьякова оборачивается отказом от высшего духовного начала в человеке и ведет не к идеальной, преодолевающей смерть любви (которая является для Маяковского подлинной), а к ее исчезновению. Вместе с этим процессом начинается и смещение границ между полами. Философия Вл. Соловьева переживается Маяковским не как философская концепция, а как насущная потребность испытать преобразующую силу любви и очутиться в мире целостном, построенном на любви, в котором материальное больше не отделяет человека от идеального, что особенно очевидно в его поэмах.