А кем?

Ульем… Ульем для пчел вроде меня, зевнул Рыжий. Пчелка я. Ты до сих пор не понял, что мой настоящий Самарканд – это ты.

Утром меня подняли из ямы. Пустыня успокоилась, цветение исчезло, навстречу шел Карим-повар и обсуждал сам с собой новости из Белого дома.

Теперь, под звездами, Январжон спрашивал: можно посоветоваться с Рыжим?

Пока я думал, лицом в небо, что ответить, рядом пронесся какой-то шум. Потом крик, люди с огнем бегут. Собаки тоже участвуют. Январжон первым понял, инстинкт жениха не подвел, наверное. Вскочил.

Короче, это был баран. От тех самых тетушек, они его привезли, для свадьбы необходимо. Я его днем уже повидал, стоит тихий баран, обиженный немного, что кругом травы нет. А вечером сбежал. Вот он мимо нас с Январжоном бегал. Мужчины, кроме Прилипалы, на учениях, женщины бросились ловить. Прилипала себя сразу командиром почувствовал: товарищи, кричит, с тыла, с тыла заходим! Не получается. Бегает наш баран, женщины увидели Январжона, кричат: лови, свадьба твоя убегает! Окружили барана, он вырвался, бежит, курдюк в лунном свете, чик-чик-чик, трясется. Почти до утра бегали, искали, на заре смотрю, в песках что-то знакомое: баран! Лежит на боку, ноги бьются, поднять тело не могут, и глаза меня с просьбой и интересом разглядывают.

Тетушки дома переживать оставались. Увидели барана, запричитали: караул, похудело животное за ночь, опять выкармливать надо. Люди только языком, цык-цык, конечно, такой стройный баран для свадьбы не подходит. А чем его на Объекте выкармливать? травы нет. Стоим, головой качаем, Январжон бледный, руки дрожат, полюбил, наверно, всё-таки свою золотошвейку, не хочет из-за какого-то барана ее откладывать.

(Только два дня назад, беседуя с раненым Прилипалой, я узнал причину. Этот Прилипала ему тогда в ноздри травки надымил, реакцией интересовался. Вот и получил реакцию: все побегали.)

Барана всё-таки откормили проросшим рисом, стал даже лучше прежнего: можно резать. Потом привезли нам эту золотошвейку, долго приданое показывали, даже командирская жена на своих каблуках пришла: посмотреть, пощупать, язычком поцокать. Невесту мне не показали, это, говорят, не кино, будет свадьба, там покажем. Родственники ее тоже приехали, сидят чай пьют. Ножи, жалуются, у вас тупые, дайте, поточим. Январжон волнуется, ходит, невесту себе представляет, какая она в жизни: как у фотографа или нет.

Я тоже волновался и заболел прямо на свадьбе. Лежу, голова горит, музыка бам-бам, люди мимо с тарелками бегают. Вот, думаю, им сейчас невесту показывают, а я здесь вместо этого больной и умираю. Как подумаю, еще сильнее болеть начинаю. Гости уже устали есть барана, кто-то прощался. Потом пришли еще гости и начали есть тех гостей, которые не успели уйти. Даже с мест им встать не дали, сидите-сидите, не надо беспокоиться, мы вас здесь съедим. Прислушиваюсь: только бы они Январжона с его золотошвейкой не съели.