С е р а ф и м а. Для всех — пусть.

Х и р у р г. Я зову по воскресеньям и других интересных своих студентов и аспирантов. Им нравится запросто бывать у нас дома, рыться в альбомах и в редкостных книгах, слушать записи старинной музыки, спорить со мной на равных. А Женьке нравится даже больше, чем всем другим!

С е р а ф и м а. Его ты больше не позовешь.

Х и р у р г (помолчав, через силу). Хорошо. Обещаю, хоть ничего не возьму в толк. И Женька этого никогда не поймет. Но знай, в клинике он и дальше будет работать со мной, операции на сердце — его будущее. И тут даже ты бессильна что-либо запретить!

С е р а ф и м а. Да, эти операции… К сожалению, у нас в городе больше не с кем.

Х и р у р г. Ты раньше молчала, долго молчала, хотя знала о нашем сближении. Почему же вот так вдруг?

Серафима молчит.

(С болью). Если мое участие в судьбе Жени, в его будущем, тебе так неприятно, могла бы давно найти меня на работе, написать, наконец, просто позвонить. Что-нибудь случилось?

Серафима молчит.

С тобой? С ним?

Серафима молчит.