С а м ч у к. Господь с тобой, Линочек! Этой ночью меня переправят в лес. (Протягивает руку). Простимся?
(Протягивает руку)
Л и н а (не принимая руки). Ты не пойдешь туда, Володя.
(не принимая руки)
С а м ч у к. На явку не пойду?
Л и н а (страстно, но без единого жеста). Ты не имеешь права. Не имеешь права! Еще в школе, я помню, ты открыл что-то такое… с тобой переписывался сам Ландау! Ты станешь большим человеком в науке, твоя жизнь… (Умолкает под его взглядом).
(страстно, но без единого жеста)
(Умолкает под его взглядом)
С а м ч у к. Ладно, доложу командиру отряда, что меня, неповторимого, надо беречь.
Л и н а. Ты же сказал, — их, заложников этих, отпустят!
С а м ч у к. Поцелуемся на прощание?
Лина стоит не шевелясь.
Лина стоит не шевелясь.
Послушай, Лина. Еще там, в дарницком лагере, я сказал себе: кой черт в твоей физике, во всех науках мира, если миллионам наших детей эти сверхчеловеки разрешат знать только грамматику и таблицу умножения?!
Л и н а. Я люблю тебя, Володя. Всегда любила.
С а м ч у к. И я люблю тебя. Всегда любил. Просто все некогда было сказать.
Нелегко преодолеть им расстояние в три шага. Самчук медленно приближается, нежно целует Лину, она не в силах ответить, стоит, безжизненно уронив руки. Самчук не оборачиваясь уходит.