Ориентализация Востока лишила его времени (его собственного времени), а следовательно «способности» – в рамках ориентализма – к самостоятельному развитию. Субъект действует прежде всего во времени. Время – это то, что объединяет историю и социальную науку. Ориентализм сконструирован как принципиальное отрицание не только времени, но и субъектности, которая существует даже в том случае, если в данной исторической системе субъект социально не фиксируется.

В либеральной науке об обществе – внешне нежёсткой, плюралистичной – взаимоисключающее состояние гносеополей долго не было серьёзной проблемой. По крайней мере, её можно было игнорировать, что и делалось до 1970-х гг. В марксизме из-за его холизма как идеологии и как организации знания это противоречие носило намного более острый характер, грозя появлением альтернативных истматов для Запада и Востока. В попытке включить все гносеополя в единую систему знаний – истмат, советский марксизм воспроизвёл в интериоризированном, а потому гораздо более опасном для себя как целостности напряжённости, характерные для либеральной науки: благими намерениями…

X. На пороге новой системы знания о мире

Действительно, заманчиво и прекрасно было бы создать социально-ориенталистско-историческую уни– (или моно-) дисциплинарную науку. Однако на этом пути возникают непреодолимые препятствия. Социальная наука – элемент сложной новоевропейскои иерархически организованной системы знания: идеологии, гносеополя, социальные науки. Эта система построена и сбалансирована определённым образом, и из неё нельзя безнаказанно «вынуть» ни один элемент. Это – не говоря о том, что социальная наука нетождественна самой себе как суммарная (тримодальная) наука целостному гносеополю и что её функционирование в качестве науки блокирует превращение в научные конструкции два других гносеополя, «дисциплинируя» их как историю и ориентализм. Наконец, фундамент всей системы – идеология (идеологии), а потому и демонтаж нужно начинать с идеологического фундамента (в этом плане наиболее удобная идеология – марксизм; поскольку он претендует на статус научной идеологии, его можно демонтировать подвергнув тесту на научность – «назвался груздем, полезай в кузов»). Иными словами, нельзя просто создать новое востоковедение или новую историю при сохранении капиталоцентричной новоевропейской формы организации рационального знания в целом. Это возможно только на основе и в рамках принципиально иной формы, иной дисциплинарной сетки, и в какой степени новая история будет историей, а новое востоковедение – востоковедением – это открытый вопрос.