Чем-то всё это напоминает ситуацию с Михаилом Шемякиным. В 1971 г. он был выслан из СССР. Как вспоминает сам художник, высылке предшествовала беседа с гэбэшным чином, который объяснил Шемякину, недавно выпущенному из психушки (а до этого были аресты), желательность его отъезда за границу. К удивлению Шемякина сотрудник КГБ аргументировал это так. Он сказал, что коллеги-художники не успокоятся и не дадут Шемякину житья и постараются опять упрятать его в психбольницу, как они это уже сделали, правда, с помощью КГБ. К ещё большему удивлению Шемякина офицер КГБ сказал, что лет через десять в СССР произойдут серьёзные изменения, и вот тогда такие люди, как Шемякин, понадобятся, будут востребованы; а пока Шемякину лучше – от греха и коллег по живописному цеху подальше – отсидеться за границей; КГБ оформит это как высылку.

О чём говорит этот эпизод? Явно не о том, что какой-то офицер КГБ, испытывая личную симпатию к художнику, его таланту, решил спасти его от Системы – за подобного рода инициативу, даже за меньшую, в 1971 г. можно было, как минимум, лишиться погон. Поэтому речь должна идти о другом. Уже тогда на разных этажах Системы сидели люди, планировавшие долгосрочные и далеко идущие (если не кардинальные) изменения советской системы в определённом направлении – в таком, в котором, в частности, были бы востребованы люди типа Шемякина. Или Яковлева, тем более тоже обиженного Системой. В определённых обстоятельствах обиженные – ценнейшие кадры. Например, после XX съезда КПСС удивительным образом на должности режиссёров театров, других учреждений в сфере культуры стали назначать людей, родственники которых были репрессированы при Сталине (типичный случай – О.Н. Ефремов). В конце 1980-х – начале 1990-х годов на определённых должностях вдруг начали светиться бывшие диссиденты. И хотя их довольно быстро, употребив, задвинули, хотя тезис О. Маркеева о том, что постсоветская власть это незаконнорожденное дитя партноменклатуры и диссидентов, – преувеличение, в целом и в «оттепель», и в позднюю горбачёвщину, и в раннюю ельцинщину обиженные свою функцию выполнили. За что Яковлева обидела система? За то, что отстаивал генеральную линию в борьбе против опасных для номенклатуры явлений и тенденций? Такой человек в нужной точке земного шара, например, в Канаде, тесно связанной как с Великобританией, так и с США официальными (государство) и неофициальными (закрытые надгосударственные структуры мирового согласования и управления) отношениями, мог после определённой обработки начать выполнять важную функцию посредника между какими-то кругами западных и советских правящих групп, связанных более или менее длительными контактами, общим делом/бизнесом или даже общей историей, опрокинутой в будущее в виде некоего плана игры. Или даже так: Плана Игры (книгу Бжезинского с таким названием, предлагавшую по сути план-схему разрушения СССР, быстро перевели и издали в 1986 г. – к чему бы это?).