Августин свидетельствует, что ему приходилось переводить для местных жителей на пунийский отдельные непонятные латинские термины, а некоторые обитатели североафриканской провинции Рима доселе называли себя ханаанеями, то есть выходцами из Ханаана, Финикии, «Страны пурпура».

Язык местного населения, давным-давно утеряв официальный и государственный статус, еще сохранялся в приморских городах Северной Африки у простонародья. На острове Мальта, предположительно, он изолированно существовал до 890 года по Рождеству и арабского вторжения. Кстати, нынешние коренные мальтийцы, не без оснований полагающие себя потомками финикийцев и карфагенян, говорят на языке malti семито-хамитской семьи, однако malti практически не имеет никакого отношения к использовавшемуся в Карфагене западно-тирийскому диалекту...

Давайте попробуем что-нибудь сказать по-карфагенски — сохранилась одна из посвятительных надписей богине Тиннит (о ней мы еще поговорим ниже), пускай и переданная греческими буквами:

Леработ ле Тинит баал ве

леэдон лебаал Хамон еш(е) надор

Азрубаал бен Хано бен

Азрубаал бен Баал-Ятон кешама коло тебраку

(Великой Тинит, украшению Баала (владыки) и господину Баал-Хамону то, что посвятил Азрубаал сын Хано сына

Азрубаала сына Баал-Ятона так как услышала голос его, благословляет его.)

Ни на что знакомое не похоже, верно? Выглядит чуждо, странно и даже отчасти угрожающе? И тем не менее этот язык в свое время был «лингва франка» всего Средиземноморья и звучал на пространстве от Палестины до Мелькартовых/Геракловых столпов и от Корсики до Западной Африки с Канарскими островами, будучи основой общения для сотен племен, вовлеченных в финикийско-карфагенскую глобальную торговую сеть.

Вынесенное в заголовок вступительной части «Адон Карт-Хадашт Гадол» — это современная шутка, попытка реконструкции полного названия Карфагенского государства, дословно переводимая как «Господин Великий Новгород» (Господин+Город+Новый+Великий). Если доводить дело до логического финала, тогда и граждане Карфагена должны именоваться «ашим картхадашим», «мужи новгородские».

Здесь важно осознать, что ни от Господина Великого Новгорода в его античной инкарнации, ни от тогдашних мужей новгородских к текущим временам не осталось вообще никакого культурного наследия. Ноль. Пустота. Вакуум. Исчезло всё — библиотеки, устное предание, сказки, которые бабушки рассказывали внукам у очага. Нам известны римские анекдоты, но ни одного карфагенского.

Аутентичную пунийскую архитектуру мы можем увидеть в единственном месте на планете, в городке Керкуан, описанном в книге первой. Из многочисленных трудов по географии, любимой науке финикийцев и карфагенян, остался только кратенький «Перипл Ганнона», о котором мы тоже сообщали ранее. Сгинули религиозные трактаты, философия, историография, физика, механика, математика — зажженным римлянами пламенем выметено всё, от и до, до последнего предела.