Хотя Линц, Пейн и Робинсон полагают, что партия была всецело привержена идее реализации социалистических идеалов демократическими средствами, я не стал бы утверждать этого с уверенностью. Реформистское крыло, как и прежде, выступало за компромисс с целью сохранения центристского правительства; марксистская фракция Бестейро поддерживала «буржуазный этап» революции. Кабальеристы, ультралевые, а также молодежные движения в большей мере несут ответственность за случившееся — аналогично их единомышленникам в остальной Европе. Именно они способствовали низвержению республики тем, что на словах призывали ко всеобщему восстанию, но в действительности не могли исполнить своей угрозы. Это понимали многие правые и военные. Правые лидеры неоднократно обсуждали с генералами идею военного вмешательства; генералы отвечали, что этот шаг не нашел бы серьезной поддержки ни в армии, ни в народе. Вероятно, у них был другой сценарий: спровоцировать левое восстание, которое будет изначально обречено на поражение. Лидер «автономных правых» Хиль-Роблес позже откровенно признавался:

Я задал себе такой вопрос: «Если я не войду в правительство, я подарю Испании три месяца спокойствия. А что будет, если мы туда войдем? Разразится ли революция? Лучше пускай она разразится прежде, чем наберет силу и сможет нас победить». Так мы и поступили: предвосхитили удар левых, встретили их лицом к лицу и безжалостно выкинули из власти.

Я задал себе такой вопрос: «Если я не войду в правительство, я подарю Испании три месяца спокойствия. А что будет, если мы туда войдем? Разразится ли революция? Лучше пускай она разразится прежде, чем наберет силу и сможет нас победить». Так мы и поступили: предвосхитили удар левых, встретили их лицом к лицу и безжалостно выкинули из власти.

Поскольку реальная политика (особенно в условиях кризиса) хаотична, эмоциональна и непредсказуема, я сомневаюсь в этих словах Роблеса и не верю, чтобы правые плели против левых такие маккиавеллиевские интриги. Однако заговоры правых отличались лучшей организацией, чем у левых. Кроме того, они предполагали решительную мобилизацию военной силы. Ответственность распределялась неравномерно — мы убедимся в этом, когда рассмотрим правое крыло.

РЕСПУБЛИКАНСКИЙ ЦЕНТР

РЕСПУБЛИКАНСКИЙ ЦЕНТР

Поиск демократических компромиссов в испанской политике всегда осуществлялся через центристские республиканские партии. Их маневры действительно приводили к смене власти в ту или иную сторону. Этих политиков можно с чистой совестью назвать умеренными: к политическим убийствам, данные по которым изложены в табл. 9.2, ни одно центристское движение не причастно. Центристы не устраивали серьезных беспорядков, не принимали активного участия в военном мятеже. Когда пришло время, большая часть центристов встала под республиканские знамена. Уникальность испанского сценария (по сравнению с остальными, изложенными в этой книге) заключается в том, что большинство буржуазных центристов никогда не предавали идеалы демократии, а, наоборот, продолжали за них бороться.