Если сравнивать, допустим, нынешнее телевидение с тем, которое было в конце восьмидесятых – начале девяностых годов, это небо и земля. Мы опять вернулись к вещанию, в котором почти нет прямого эфира. Телевидение из некоего общественного форума превратилось в механизм пропаганды и доставки продукта, изготовленного очень часто на весьма неряшливых, неопрятных и нечистоплотных в нравственном отношении кухнях.

ЛН: Многие сейчас говорят, что, в принципе, кинообразование должно принять совершенно иные формы и проводиться в эстетике мастер-классов. Скажем, студенты живут месяц с мастером в каком-то уединенном доме. Месяц он им вещает, а потом они делают курсовую, после чего к ним приходит другой мастер. Как вы считаете, это более эффективно? Или традиционный университетский подход не стоит сбрасывать со счетов?

ЕЦ: Это зависит от мастера. Если он – личность и высокий профессионал, то, безусловно, чему-то научит. Правда, он должен обладать еще какими-то педагогическими способностями, потому что я знаю очень хороших режиссеров, которые видеть не могут всяких учеников, а все, кто задает им вопросы, вызывают у них безумное раздражение.

Мне кажется, что еще более плодотворен путь не мастер-класса, а, скажем, мастер-фильма. Когда мастер набирает себе команду и вместе с ней делает картину.

У меня был такой опыт. Я в Швеции работал с английским режиссером Питером Уоткинсом, который таким образом снимает свои фильмы: он делает одновременно игровую картину, в которой играют учащиеся у него студенты (он никогда не берет актеров со стороны, у него все роли исполняют те, кто у него учится), а параллельно снимает документальный фильм про то, как они делали игровой. Каждый из студентов работает и костюмером, и помогает при звукозаписи. Конечно, на ключевых ролях должны быть профессиональные люди, но все должны учиться всем кинопрофессиям.

Вот эта атмосфера студийности, когда ты сегодня костюмер, завтра осветитель, а послезавтра – режиссер-постановщик, она очень многому учит. Ты побываешь в шкуре каждого, кто находится на съемочной площадке, взглянешь на этот процесс их глазами и многое поймешь об этой работе. Так же режиссерам очень полезно время от времени сниматься в фильмах, чтобы почувствовать себя в шкуре актера.

ЛН: Сейчас открывается все больше киношкол. В Москве это процесс просто зашкаливает. Естественно, выпускники этих школ оказываются потом без работы в кино, потому что такое количество кадров никому не нужно. Как вы оцениваете эту тенденцию?

ЕЦ: Сейчас действительно существует масса школ, в которых учат люди, которые сами ничего не сделали, которые сами не специалисты, не профессионалы, но имеют наглость нести в мир какие-то свои творческие амбиции. Как правило, это лишь честолюбие и жажда чистогана. На этом поприще можно заработать деньги, совершенно не имея на то никаких профессиональных, а уж, тем более, нравственных оснований.