Для Ганьшина начались годы странствий – сначала вместе с семьей, потом в одиночку, – которые продолжались в течение 15 лет, пока в 1907 году он не осел в Москве. Он объездил всю страну и сменил множество занятий. Несколько лет работал на текстильных фабриках, затем поденщиком на Кавказе и на Дону, ходил по деревням и, как написал в автобиографии, «знакомился с жизнью и людьми» [Заволокин 1925: 175]. В Ростове-на-Дону он работал в чайных и трактирах, а также в местной газете. В 1907 году он устроился ткачом на текстильную фабрику в Москве, где проработал несколько лет. В Москве он увлекся радикальной политикой, был арестован за распространение подстрекательских прокламаций среди крестьян и заключен в тюрьму. Впоследствии был подвергнут повторному аресту из-за содержания некоторых стихотворений, а в 1916 году отправлен в ссылку в Вятскую губернию. Подобно многим российским рабочим, а также рабочим интеллигентам, Ганьшин оставался независимым, беспартийным социал-демократом, который публиковал свои стихи и в большевистской, и в меньшевистской прессе.

Писать Ганьшин начал в возрасте 26–27 лет, в 1904 году, когда работал в ростовской газете. Местные писатели поддерживали его как самоучку, который самостоятельно освоил чтение и письмо, не имея почти никакого школьного образования. В 1908 году в Москве был основан журнал «Ясный сокол» (отсылка к известной поэме М. Горького), в котором предполагалось публиковать произведения «писателей из народа», и в нем впервые увидело свет стихотворение Ганьшина. В последующие годы его стихи публиковались во многих журналах, газетах и альманахах. В 1910 году он вступил в Суриковский кружок, который издал его первую книгу стихов. Затем последовали другие сборники, некоторые были конфискованы из-за политической тенденциозности. В 1911 и 1913 годах Ганьшин был редактором журнала «Живое слово», имевшего некоторый меньшевистский уклон, и его постоянным автором. Его стихи часто публиковались также в большевистской газете «Правда», особенно в 1913–1914 годах. Он сообщал Горькому, с которым вступил в переписку в 1911 году, что не теряет надежды выкроить время для учебы. В частности, он планировал прослушать курс в Народном университете Шанявского в Москве, но ему так и не удалось осуществить эту мечту.

Ганьшин долгое время воздерживался от участия в том, что многие рабочие считали мелкой фракционной борьбой между большевиками и меньшевиками, но после прихода к власти в октябре 1917 года большевиков их политика стала вызывать у него тревогу. В январе 1918 года он писал Горькому (который в своей колонке в газете «Новая жизнь» выступал с аналогичной критикой), что всю жизнь боролся не ради того, чтобы заменить «самодержавие подлецов и могиленников <sic>» «самодержавием дикарей», которые предлагают людям только ложный социализм и демагогию[526]. Вскоре он примирился с новым режимом, но предпочитал подчеркивать свою «крестьянскую», а не «пролетарскую» культурную идентичность. Он оставался членом Суриковского кружка, одно время занимал пост председателя его главного московского отделения и участвовал в организации Первого всероссийского съезда «крестьянских писателей». В 1923 году он организовал литературный кружок рабочих поэтов, известный под названием «Красный гусляр». Он продолжал публиковаться в различных советских журналах, но стать профессиональным писателем не сумел. В начале 1920-х годов он зарабатывал на жизнь, работая в газете «Правда» хозяйственником. В конце 1920-х годов, когда терпимость к «крестьянскому» мировоззрению пошла на убыль, Ганьшин замолчал. О его дальнейшей жизни известно мало, умер он в 1953 году[527].