— Продолжайте, Адам. Я очень хочу вас понять.

— И что-то направляющее входит в меня. Я всегда был уверен, что принадлежу себе целиком и полностью, что нет на свете ничего, что поколебало бы мое «я». Но, доктор, я теперь не столь самонадеян. Есть некое во мне начало, которое на меня воздействует и меняет меня, ввергает в мучение, выводит из него и ввергает снова, и я был бы готов возроптать, как несчастный Иов, если бы не чувствовал, что это к лучшему — вы понимаете? — к лучшему! К лучшему — или к смерти, что, может быть, дорогой мой доктор, одно и то же, совершенство, точка схода. Я быстро изменяюсь к лучшему, что значит — я это чувствую — быстро приближаюсь к смерти. И почему такой подъем? — Адам и в самом деле был возбужден, хотя в течение дня находился, как считал доктор, в депрессии. — Я готов сидеть или лежать, не шевелясь, часами и слушать то, что во мне происходит, как меня наполняет…

Он остановился, и доктор подумал, что слово «любовь» должно было быть продолжением. Но Адам не закончил фразу. Вместо этого он спросил:

— Это действительно похоже на конец?

Доктор отвечал Адаму задумчиво и говорил при этом не одному только Адаму, но самому себе тоже.

— Во всем, что с вами происходит, меня пугает одно: неизвестность. Я не знаю, что это. Я даже затрудняюсь квалифицировать происходящее как болезнь. Скорее всего, мы имеем в данном случае, — доктор заговорил так, будто был в кругу коллег, — ряд периодически повторяющихся состояний организма. То, что вы о себе говорите, заставляет предполагать не одни соматические перемены, а, конечно, психосоматические. Если мы пока для простоты не станем принимать во внимание, как эти перемены проявляются, то принципиально ничего неправдоподобного в происходящем не найдем. Мы знаем, что причиной изменений в соме сплошь и рядом являются душевные катаклизмы, состояния стресса или, напротив, большого душевного подъема. Вы — как я думаю, боясь задеть меня, — не решились сказать «любовь», но, возможно, где-то здесь ключ к тому, что я пока не рискую обозначить иначе, как «неизвестность». В конце концов от любви не только худеют, — «сохнут», говорят в народе, — нередки случаи глубоких изменений во всей системе функционирования организма. Почему ваш случай не отнести к той же категории? То есть, скажем мы, под влиянием серьезных эмоциональных сдвигов наступает, определим это так, глубокое перерождение организма. И это понятие, пожалуй, наиболее точное. Не изменение только, а именно перерождение, и знаете, почему? Посмотрите на свои ноги, Адам. Эти обе ваши ступни, уже немало потоптавшие бренную землю, — разве не выглядят так, будто принадлежат они юноше лет шестнадцати? И потом… они просто не ваши, Адам!