Во всяком случае, Хьюго, мы спасали моего мальчика, да плюс еще одну человеческую жизнь, которая, как я теперь убежден, несмотря на все неприятности, связанные с Агеевым, тоже имеет немалую ценность. И как ни расценивать то, что было в начале всего, я еще и еще раз благодарю тебя.

Здесь я делаю паузу в своем письме, которое грозит затянуться. Мне не хочется, чтобы ты читал его, постоянно задавая себе вопрос, который, признайся, давно возник уже у тебя. Так вот, Хьюго, я остаюсь. Прости, но я остаюсь. И по той же причине: я упрям. Все хотят, чтобы я ушел, но я остаюсь. Представь себе, один из них, мой дальний родственник, — посмел упомянуть о чести рода. Уж не возомнил ли он, спросил я его, что мне следует покончить с собой — после того как Вилли благополучно спасся? Им, этим язычникам «общества», нужны жертвы, нужна красиво льющаяся кровь. Они слишком хорошо знают «Макбета», друг мой, да-да, «Макбета», а не «Гамлета», который необъясним.

Дорогой мой, этот окровавленный солдат — я. И теперь мне хочется восстановить все по порядку.

Я думаю, что поле, где Вилли встретил Агеева, было полем ведьм. Вилли направлялся к Беатрис на этом своем роллс-ройсе 1926 года, за который он отдал безумные деньги. Больше всего он гордится его мотором, — видишь ли, Хьюго, когда наши мальчики покупают подобную рухлядь, обычно ставят новый мотор, но Вилли с возмущением отказался от такого мезальянса благородной старины с вульгарным новшеством и отремонтировал оригинальный двигатель. Нельзя отрицать, что сын проявил себя в этом как истинный аристократ, не так ли?

Словом, он ехал со скоростью черепахи. Агеев догнал его на жеребце, взятом на конюшне Гилберта, которой пользуются студенты и преподаватели университета, записавшиеся в конный клуб. Вероятно, мистер Агеев — человек, безусловно, любознательный — обратил внимание на этого черного монстра, ползущего по дороге, и некоторое время дергал свою лошадь чуть сзади и сбоку. Потом он нагнал Вилли, они ехали рядом, а затем, после обмена любезными улыбками, затеяли что-то вроде гонок. Чей круп оказался более взмыленным, не имеет значения, закончились же гонки в тот момент, когда на повороте появилась встречная машина. Агеев, скакавший сбоку, попридержал коня и направил его левее, рассчитывая оказаться у Вилли в кильватере, но тот несколько затормозил, а жеребец, возможно, вдохнул порцию выхлопного дыма, в котором у машины Вилли никогда не было недостатка, и копыто неожиданно сбившегося с хода и взыгравшего жеребца ударило по заднему крылу музейного экспоната. Агеев, страшно огорченный, поспешил принести свои извинения, немедленно предложил оплатить расходы на исправление вмятины и лакировку, Вилли же это приключение только позабавило. Когда Агеев представился, Вилли сказал, что знает о нем от Беатрис и ее друзей-студентов, и объяснил Агееву, что ремонт не будет стоить ничего, — папа этого шалопая отдает распоряжение привезти машину в заводской ангар, и на следующий день она возвращается Вилли в полном порядке.