— Нет, только немного коллагена, — ответила ты, и я выдавила улыбку.

Спустя мгновение я услышала, как ты заперла дверь в ванную. Честный, преданный, истреблять. Летаргический, летальный, падать. Мир стал бы куда понятнее, если бы вместо переизбытка слогов мы бы говорили то, что думали на самом деле. Слова стоят на пути. Самое сложное — как, например, прикосновение парня, когда ты словно соткана из света или когда ты единственная в комнате, кого не замечают, — это вовсе не предложения, а сучки на стволах наших тел, зоны, где кровь течет в обратном направлении. Если бы вы спросили меня, хотя и не догадались бы, я бы сказала, что единственные слова, достойные существования: «Прости меня».

Я выполнила урок 13 и урок 14 — вероломный, ошеломленный, неотесанный — и посмотрела на часы. Только три часа.

— Вики, — позвала я, — во сколько мама обещала быть дома?

И тут я вспомнила, что тебя нет рядом.

И уже не было пятнадцать-двадцать минут.

Никому не понадобится столько времени на ванную.

Мой пульс участился. Неужели я так погрузилась в учебу, пытаясь запомнить определение слова «арбитраж», что не услышала характерный удар о пол? Я помчалась к двери, дернула за ручку.

— Уиллоу? Как ты там?

Никакого ответа.

Иногда я задаюсь вопросом, что на самом деле представляет собой чрезвычайная ситуация.

Я занесла ногу для удара, чтобы выбить дверь.

Шон

Шон

Суп из автомата в суде выглядел и имел вкус точно такой же, как и у кофе. Моя третья чашка за день, и я все еще не понимал, что пью.

Я сидел у окна своего убежища — мое самое большое достижение на второй день слушания. Я планировал обосноваться в холле, пока Гай Букер не позовет меня, но не учел прессу. Те, кто не поместился в зале суда, быстро поняли, кто я такой, и устремились ко мне, заставив сбежать со словами «без комментариев».

Я петлял по лабиринтам коридоров здания суда, пробуя двери, пока не нашел одну открытую. Я понятия не имел, для каких целей обычно используют это помещение, но оно располагалось практически над залом суда, где сейчас была Шарлотта.