Тяжело вздохнув, Мефодий пожаловался:

- Нам тоже приходится постоянно отбиваться от разных голодранцев, которые завидуют нашему богатству.

Откуда у них взялось такое богатство, посол, уподобясь мне, уточнять не стал.

- Болгары тоже напали на вас? – подначил я.

- Восточные франки под предводительством своего правителя Людовика атаковали нашего союзника Ростислава Моравского, а болгары помогли им, - ответил он.

Вообще-то, как я знал еще с «утрехтского» своего периода, Ростислав был вассалом Людовика и, более того, именно им и поставлен на правление в Моравии вместо свергнутого дяди, которого заподозрили в измене. Племянничек оказался в этом плане похлеще, попробовал добиться независимости, используя поддержку Константинополя. За что ему и прилетело, потому что восточные ромеи не собирались сражаться с франками из-за моравов. Их вполне устраивало, что франки и болгары с одной стороны и моравы с другой убивают друг друга. Чем слабее твои соседи, тем меньше от них проблем.

- Наш (список лестных прилагательных, очень короткий, потому что беседа частная, доносчиков рядом нет) автократор Михаил готов заплатить вам шесть тысяч номисм, если нападете на болгар следующим летом, - повторил посол Мефодий сказанное им во время аудиенции и сделал лестное предложение мне: - Мы знаем, что русы принимают те решение, которые посоветуешь ты, поэтому сверх договора заплатим лично тебе и прямо сейчас тысячу.

Я изобразил знакомого ромеям персонажа – продажного чиновника, сразу согласившись:

- У нас были другие планы на следующий год, но я уговорю русов напасть на болгар.

На самом деле планов на лето у нас не было. По-любому оказали бы помощь восточным ромеям, напав на какого-нибудь их врага. Арабы были богаче, но плыть дальше, болгары беднее, зато под боком. Заодно я подумал, что в случае нападения на болгар нам можно было бы сократить расходы на перевалку грузов на днепровских порогах.

- Если заплатите еще три тысячи номисм, мы приведем с собой наших союзников-гуннов. Они, как саранча, уничтожают всё на своем пути, - предложил я, подразумевая под гуннами кутригуров и другие племена кочевников, которые, не сомневался, с радостью отправятся грабить болгар в составе большой армии.

- У вас хорошие отношения с гуннами?! – удивился он.

- Мы вместе воевали против турок (хазар), - ответил я.

- Я думал, они поданные турок! – удивился посол.

- Людовик думал, что моравы – его поданные, - улыбнувшись, сказал я.

- Да, ни на кого нельзя положиться! – изрек Мефодий. – Хорошо, я доложу о гуннах. Думаю, что мы воспользуемся их услугами.