Между тем, Тесей, готовясь сжигать трупы, так сделать объявил:

— Почерневшее тело сына Гиппоноя дерзкого героя Капанея, которого отметил сам Зевс ударом молнии жгучей, должно гореть одно, ведь он бессмертных достоянье. Всех же других — в один общий для всех костер.

Когда Адраст позвал всех жен и матерей, чтоб попрощались с сыновьями и мужьями, Тесей остановил их, властно подняв руку. Афинский царь скорбно сказал:

— Боюсь, что многие из женщин не вынесут ужасных перемен, произошедших с мертвыми телами их сыновей.

Тогда Адраст, благодарный Тесею за столь желанное погребенье, покорно так воскликнул:

— Совет царя афинского хорош, и мы не будем спорить. Крепитесь же, старухи! Останки ваших сыновей сначала мы сожжем и после отдадим вам пепел. Своих увидите детей вы, но уже в урнах…

Когда сожгли героев, и отроки, взяв урны с отцовским прахом, пред матерями их поставили, Тесей, встав на пригорок, руки воздел и царственно изрек:

— О матери аргосские, и ты, о царь Адраст, в руках детей, которым вернули мы тела отцов в сражении погибших, пусть прах тот славный остается. Это дар Тесея и города Паллады. Эту нашу милость принявши, сохраните, чтоб она из памяти не исчезла никогда. Дети ж пусть передадут в потомство, чем обязаны Афинам… А как почтили вас, свидетели теперь — Кронид и боги…

Некоторые говорят, что, когда все собирались расходиться, на альтане возникла вдруг Афина. Могучая дщерь Зевса была в своей возбуждающий ужас эгиде, на коринфском шлеме ее трепетал султан из конского волоса высокий, двойной, в деснице мощной она сжимала свое неодолимое копье, а в другой — держала сову.

— Сперва, Тесей, исполни речь Афины, для города полезную. Ты прах не слишком ли отдать поторопился аргосцам этим юным, чтобы они перенесли к себе его? Сначала, взамен трудов народа и своих, ты клятву с них возьми. Клянется ж пусть Адраст — он царь и за свою страну в ответе. А клятва в том, что Аргос никогда в афинские не вторгнется пределы, и, если б кто другой вступить задумал, он с оружием в руках мешать обязан… Дальше — кровь из жертвенных животных соберешь ты в особенный котел. Когда от пепла Трои Алкид к делам переходил иным, он дал тебе добычу, чтоб ее ты посвятил на очаге Дельфийском. Треножник был то медный. В его недра дай овчей крови стечь, а клятву ты на меди начертаешь. Аполлону затем ты дар Геракла перешлешь, и в памяти у эллинов присяга останется Адрастова прочней закреплена Дельфийцем. Меч, которым овец колол для жертвы, зарыть потом ты должен, где костерной груды чернеть остались угли, чтоб, если на Афины дерзновенно аргосец встал, — поднявшись, длинный меч прогнал его смятенным.