Глава 17
Глава 17
Я предпочитаю не думать о том, что меня начинает подводить память, тем не менее осознаю, что порой информация из нее извлекается медленнее, чем раньше. Причем порой эта информация оказывается ошибочной. Помните о пролете «Конкорда» в сопровождении «Красных стрел», который я, словно завороженный, наблюдал, когда у меня была пора выпускных экзаменов? Я помню этот день, словно он был вчера. Правда, как выяснилось впоследствии, такого никогда не было. «Конкорд» действительно впервые приземлился в «Хитроу» в 1970-м, и я определенно этот момент запомнил, только вот мой мозг вставил в это воспоминание «Красные стрелы», а их там не было. На самом деле «Конкорд» летал в сопровождении истребителей лишь многие годы спустя — как оказалось, я не мог стать свидетелем этого раньше чем в 2002 году, когда в честь золотой свадьбы королевы в небе над Лондоном проводили воздушный парад.
Неприятно осознавать, что моя память сыграла со мной такую шутку. Конечно, это можно называть случайной и редкой ошибкой. Я предпочитаю не думать о том, что вскоре подобные ошибки станут уже не такими редкими. Но гораздо труднее закрыть глаза на небольшое происшествие, случившееся со мной вскоре после того, как я приступил к написанию этой книги.
Я развожу пчел: это мое хобби, способ расслабиться, а прежде всего — источник чудесной штуки, которую можно намазать на тост.
Я развожу пчел: это мое хобби, способ расслабиться, а прежде всего — источник чудесной штуки, которую можно намазать на тост.
Я развожу пчел: это мое хобби, способ расслабиться, а прежде всего — источник чудесной штуки, которую можно намазать на тост.Летом, как они любят это делать в теплые солнечные дни, они начали роиться. Так они размножаются. К счастью, новая матка и ее последователи не ушли далеко, собравшись в большой жужжащий и вибрирующий комок на ветке в двух с половиной метрах от земли. Для пчеловода плевое дело: ставишь лестницу, подносишь картонную коробку, трясешь ветку, пересаживаешь рой в новый улей. Все, дело в шляпе!
Я успешно справился с первыми двумя пунктами, но последующие минуты моей жизни прошли мимо меня. Сколько именно, не знаю. Это был интервал между третьим описанным выше пунктом и моментом, когда я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной медика. Позже я подсчитал, что пробыл без сознания минут десять. Я совершенно не помнил, что лестница рухнула вместе со мной, когда потянулся к рою с коробкой, а жена обнаружила меня лежащим на земле в окружении тридцати тысяч разъяренных пчел. Что она позвонила в службу спасения, одновременно зовя соседей на помощь. Что некоторое время я судорожно хватал ртом воздух, словно в предсмертной агонии. Что скорая примчалась с ревущей сиреной. Что медики осмотрели меня и сделали ЭКГ.