226

знал одну хитрость: лучше идти впереди, т. к. на десятиминут-ных привалах, который устраивал капитан каждые полчаса, выходит больше времени для отдыха, пока остальные подтя-гиваются. Но у него никак не получалось это сделать: бойцы 1-го взвода были просто какие-то горные силачи, и Пожидаев плелся в хвосте. И по факту входило, что это он меньше всего отдыхал.

Уже давно перестал колоть бок у Сергея. Он вначале упорно это делал, пытаясь остановить его. Но Пожидаев пер, превоз-могая боль. И бок, поняв, что бесполезно, перестал колоть, превратившись в горечь во рту. Тогда перегруженный организм включил еще одну защитную функцию, пустив в глазах Сергея белые круги, чтобы, дезориентировав его, все же заставить остановиться. Но тот уже, по сути, ничего не видел. И круги не произвели на него впечатление. Он, выпучив глаза на все более

и более удаляющуюся спину бойца впереди и видя только ее, пер дальше на автопилоте. В это время Пожидаев ни о чем не думал и уже ничего не чувствовал. В голове была пустота, в которой плавал лишь только один навязчивый вопрос: «Когда же привал?»

Начало светать, когда наконец капитан, жестом остановив всю группу, негромко, но четко сказал, почти не сбиваясь от одышки:

— Примерно в полутора километрах — кишлак. Поднимемся на сопку и там устроим пункт наблюдения, пока не рассеется туман. 3-й взвод вместе с сарбосами на подходе. Они также поднимутся на ближайшую высоту на правом хребте и тоже будут наблюдать за кишлаком. Выполнять…

Негромко позвякивая автоматами, пулеметами, коробками с патронами, срывая мелкие камни со склона и ногти на руках, взвод из последних сил полез на гору, чтобы установить там пункт наблюдения, выставить дозор и хоть немного отдохнуть после марш-броска…

Кишлак как будто залило молоком. Не было видно абсолют-но ничего. И только отдаленный лай собак, который доносил утренний разреженный горный воздух, говорил о том, что под белой пеленой — Суфла. Было довольно холодно, и первые лучи солнца еще не давали никакого тепла, но, несмотря на

227