– Не смеши меня, – ответила Джин.

Джордж смотрел в ветровое стекло, на котором подрагивали капли дождя.

– Я всегда был холодным. Сухим. Только теперь понял.

Он никогда с ней так не говорил. Снова безумие? Джин не знала, что и думать. Включила «дворники».

– Из-за этого все и случилось, – продолжал Джордж, смахнув пушинку с дверцы бардачка.

Машины впереди потихоньку тронулись. Джин тоже поехала. Джордж накрыл ее руку своей. Это затрудняло переключение скоростей.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Очень давно они не говорили друг другу этих слов. У Джин застрял ком в горле. Боковым зрением она видела, что Джордж улыбается.

– В последнее время я сильно осложнил тебе жизнь.

– Можешь не извиняться.

– Но я изменюсь, – заявил Джордж. – Мне надоело бояться. Я устал от одиночества.

Он положил руку ей на колено, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В этот миг Джин поняла – ее приключение закончилось: никогда больше она не сможет заниматься любовью с Дэвидом. И она об этом ничуть не жалела.

Жизнь у них с Джорджем была не слишком яркая. Но кто сказал, что с Дэвидом будет иначе? Трава на чужом газоне всегда кажется зеленее. Надо просто лучше ухаживать за своим. Если бы они с Джорджем чаще разговаривали. Больше отдыхали…

Дождь закончился. Выключив «дворники», Джин увидела справа от дороги здание офиса регистрации и свернула на парковку.

125

Джордж вовсю радовался жизни. Выйдя из машины, они с Джин прошли к каменной арке, где все собирались для фотосъемки.

– Пойдем, папа, – Кэти взяла его под руку и повела по тропинке.

«Я – отец Кэти, – думал Джордж. – Приятно быть отцом Кэти».

Он выдает замуж дочь. Это тоже очень приятно. Потому что он выдает ее за хорошего человека. Выдает. Странное слово. Немного старомодное. Делится – более подходящее. Хотя тоже не совсем правильное.

– А где Джейми? – вспомнил вдруг Джордж.