Бросается в глаза большое типологическое единство некоторых форм орудий труда и оружия, сделанных из металла и камня (ножи-кинжалы срубного типа, некоторые типы бронзовых топоров, шилья, наконечники стрел и пр.). Это единство объясняется не столько единым характером экономического уклада и уровня общественных отношений андроновцев и срубных племен, хотя и этот фактор нельзя игнорировать, сколько растущим усилением межплеменных связей мирного и военного характера. Развитие этих связей становится для нас еще более явным, если мы обратим внимание на другие явления, сближающие андроновские и срубные племена.

Я уже имел возможность высказать свое отношение к фактам распространения трупосожжений у срубных племен Поволжья[765]. Десяток приведенных мною случаев древних трупосожжений можно теперь увеличить почти вдвое. Кроме уже отмеченных мною ранее, они обнаружены в кургане у станции Карамыш Красноармейского р-на Саратовской обл. (на правом берегу Волги, южнее Саратова)[766] и в курганах 23 и 24 у с. Кайбелы Чердоклинского р-на Ульяновской обл. (на левом берегу Волги)[767]. Трупосожжения были совершены и на месте погребения и на стороне, причем в карамышском кургане кострище, на котором были сожжены покойники, находилось поблизости от грунтовых могил, куда были ссыпаны остатки пережженных костей. Могилы и кострище перекрыты здесь одной земляной насыпью. Еще один случай трупосожжения в грунтовой могиле зафиксирован В.П. Шиловым в 1957 г. в быковских курганах (курган 1, погребение 1), а мне удалось открыть в той же группе частичное обожжение трупа в могиле (Быково I, курган 13, погребение 6)[768].

Как известно, обряд трупосожжения совершенно чужд племенам срубной культуры Поволжья. Мог ли он возникнуть здесь совершенно самостоятельно? Думается, что нет, учитывая сильную устойчивость погребальных традиций родовых групп населения эпохи бронзы. Надо заметить, что случаи трупосожжений обнаружены в могильниках, где преобладают традиционные и очень устойчивые формы трупоположений, которые сложились уже в период полтавкинской культуры. Поэтому источник возникновения этого обряда надо искать извне, в воздействии погребальных обычаев иного населения. Некоторые исследователи, прежде всего, К.В. Сальников, И.В. Синицын и О.А. Кривцова-Гракова, связывают обряд трупосожжения с рядом андроновских групп Приуралья, для которых он был особенно характерен на раннем федоровском этапе, но продолжал существовать и в погребениях алакульского этапа[769]. Поволжские трупосожжения относятся к довольно раннему времени. Так, например, в могилах с остатками трупосожжений у с. Меркель (Макаровка) обнаружены слои красной краски[770], которая не встречается в погребениях позднего этапа развития срубной культуры Поволжья. В одном из погребений карамышского кургана находилось бронзовое копье сейминского типа, датируемое временем не позднее XIV–XIII вв. до н. э.[771] Горшок из кургана с трупосожжением у с. Старые Печеуры близок по своим пропорциям, профилю и орнаментации сосудам полтавкинской культуры[772]. Его можно также сравнить с некоторыми ранними сосудами андроновской культуры. Погребения из с. Кайбелы обнаружены в могильнике, который относится к раннему этапу срубной культуры. Следовательно, обряд трупосожжения на Волге появился приблизительно в то же время, когда он был особенно распространен у приуральских андроновцев.