– Днем больше, днем меньше – не играет роли.

– Может быть, стоит сейчас – раз уж я знаю ваше имя – дать мне свой телефонный номер?

– Я бы и так сделал это. – Маккейн подошел к своему письменному столу, вынул визитную карточку, запечатанную в пленку, как документ. На ней было написано имя «Малькольм Маккейн» и номер телефона, больше ничего.

– Одно слово на дорогу, – произнес Маккейн, когда они пожимали друг другу руки на прощание. – Прошу вас не ждать слишком долго. Хоть один день и не играет роли, время уходит. Я верю в человечество, и мне хотелось бы, чтобы у него было будущее, но я думаю, что план Джакомо Фонтанелли – последний имеющийся у нас шанс.

Когда самолет взлетел, Джон закрыл глаза, и оказалось, что держать их закрытыми так приятно, что он не открыл их даже тогда, когда они оказались в воздухе. Он не спал, даже не размышлял. Ощущение было скорее такое, что настойчивые речи Маккейна вызвали в его мозгу многократное эхо, и теперь он просто слушал, как они звучат внутри него, в конце концов стихая.

Когда принесли еду, он снова открыл глаза, и Марко тут же склонился к нему, словно только и ждал этого.

– Синьор Фонтанелли, можно кое-что спросить?

Джон устало кивнул.

– Конечно.

– Переговоры прошли успешно?

Джон на миг задумался. Что ответить Марко? Что вообще можно ответить на это?

– Пока не знаю.

– Может так статься, что в будущем мы будем часто бывать в Лондоне?

– Хм… – Джон прислушался к своим ощущениям. – Да. Может быть.

Марко широко усмехнулся.

– Мне это подходит, – произнес он. – Лондон мне нравится.

Джон удивленно поднял голову.

– Откуда вы знаете? Вы же практически ничего не видели.

Марко улыбнулся.